— Благодарю Вас, — сказала София. Она всё ещё не могла смотреть на него. — Я принимаю Ваше извинение.

— Пожалуйста, поверьте, я подошел к Вам с чувством подлинного восхищения, — продолжил мужчина. — Генерал Омберлис не сразу рассказал мне о Вашей личности, когда предложил мне Ваши услуги. Я считал, что Вы мужчина, — он усмехнулся. — Когда прошло время, а Ваши предсказания все еще оставались ценными, я стал выражать более яркую похвалу, и уверен, что генерал с удовольствием рассказывал правду и наслаждался моим удивлением. Он очень гордится Вашим даром.

Замерзшие белые стены комнаты угрожали свалиться на нее.

— Он гордится, — произнесла она, пытаясь звучать так, будто констатировала простой факт, который не был центральным во всем, что она потеряла.

— Не… — начал было мистер Рутледж. Его голос стал тихим. — Поверьте тому, что я не хочу причинять Вам боль. Госпожа Уэстлейк, отчеты о ваших Снах пришли ко мне записанными таким живым, интелегентным голосом, что мне захотелось узнать Вас получше. Разве мы не можем найти способа подружиться несмотря на… случившееся?

Теперь она посмотрела на него, удивляясь почему он сделал такое предложение. Его темно-коричневые глаза, такие темные, почти черные, были сфокусированы на ней с той самой силой, которая оставила ее в растерянности при их первой встрече. У него был мощный подбородок, прямой нос, и его рот не выказывал и капли юмора, который она слышала от него еще момент назад. Мужчина выглядел так, будто вечно был готов ждать ответа, который она должна была ему дать, и София снова удивлялась, почему ему было важно иметь ее расположение. Вероятно, он считал, что в этот раз его подход донесет его точку зрения, так как в первый раз у него не получилось.

«Не думаю, что мы снова увидимся», — рассудила она и сказала:

— Я чувствую, что у Вас передо мной преимущество, мистер Рутледж, так как я почти ничего не знаю о Вас.

Он улыбнулся, его глаза снова светились юмором, и он произнес:

— Очень хорошо. Меня зовут Александр Рутледж. Мне тридцать семь лет, и я не обладаю даром. У меня имеется имущество здесь, в Лондоне, а так же в Дербшире, и я чрезвычайно богат.

— Думаю, последний пункт не то, что стоило озвучивать, — сказала София, сдерживая смех. Он выглядел таким хмурым, когда говорил это, но благодаря огонькам в его глазах, она могла подумать, что он безнадежно тщеславен.

— Ну, это то, что людям кажется важным, и мне не нравится идея подталкивать бедного Монтклера к тому, чтобы отводить Вас в сторону и шептаться, мол «Клянусь, что мистер Рутледж богат как Крез».

— Поняла, — ответила София с улыбкой, и это удивило ее. — Что ж, теперь я могу общаться с Вами, по крайней мере, чуть более на равных. Вы знаете, что моя семья проживает в Дербшире, мистер Рутледж?

— Не знал этого. Хотите ли Вы поиграть в игру на предмет обнаружения наших общих знакомых, или это занятие более подходит для гостиной, а не для обеденного стола?

— Я почти никого не знаю в этом городе. Моя семья поселилась там, когда я была за границей.

— Тогда я буду избегать этой темы. Кроме того, я езжу туда лишь по делам или для охоты.

— Вы не должны быть там сейчас?

Веселость мистера Рутледжа угасла.

— У меня еще есть заботы, что держат меня в Лондоне, — ответил он.

— Ох, — произнесла София. — Вещи, о которых не стоит говорить, — эта идея привела ее в резкое уныние.