– Полиция ваша! – пояснил прадед. – Слушай, контра проклятая, а чего я на тебя до сих пор милицию не вызвал?

– Я твой правнук!

– А, ну да! Точно… Тогда наливай!..

На подъем «полуторка» тянула плохо, а толкать как-то не солидно, хотя Феофанов, сунувшийся в окно, предлагал такой выход из положения. Лейтенант отмахнулся. Толкать в одиночку – бессмысленно. А вылезать всем, оставив задержанных и водителя, значит уделаться в грязи по уши. Вчерашний дождь все же наследил, оставив в выемках между брусчаткой лужицы воды. Так и плелись, преодолев крутой подъем как бы не минут за двадцать. Огурцов даже пожалел, что забыл засечь время. Дальше, по ровной шоссейке, пошло ловчее и к райотделу они подъехали, не потратив, считай, и часа. Огурцов вылез из машины и удивился. На крыльце стоял дежурный милиционер, то и дело вытирая вспотевший лоб.

– Здравия желаю, тарищ лейтенант! – обрадованно затараторил он. – Хорошо, что вы прибыли. А то у нас такое дело, а все разъехались. Один я остался, а тут такое дело…

У него за спиной завозились сержант с Феофановым, выгружая задержанных и мешки. Мешки слесарь-ударник аккуратно передал сержанту. А вот задержанным пришлось прыгать самим. Отчего старший расквасил нос и теперь мотал головой, разбрызгивая во все стороны капельки крови.

– Сержант, ты чего творишь?!

– Нельзя по-другому, товарищ лейтенант! – пояснил сержант, вытащив из кармана задержанного замызганный носовой платок и промокая его же разбитый нос. – Меня эта падла ругательски «ментом» обзывала. И к взятке склоняла. У меня даже свидетель есть, Серега, подтверди!

– Так точно, товарищ лейтенант! – перегнулся через край Феофанов. – И мне предлагал.

Огурцов хмыкнул и покачал головой. Потом кивнул дежурному, так и стоящему на крыльце:

– Слушаю!

– Сперва на Слободке, в пивной, что на выходе, морячки порезались, что-то не поделили, так наши все туда выехали. А с полчаса назад позвонили, что Краеведческий музей обокрали! – выпалил милиционер. – Ночью с черного входа забрались. Смотритель только что узнал!

Лейтенант покосился на задержанных. Тот, что с разбитым носом и фингалом, молчал. А второй, по которому сразу было видно, несмотря на фигуру ломового грузчика, что хлипковат, ощутимо побледнел.

– Феофанов, Прокофьев! – Огурцов наконец-то вспомнил фамилию сержанта, упорно вылетавшую из головы. – Мазуриков заводите. Вещественные доказательства – куда положено. Еще кто есть в отделе, или ты тут сам казакуешь? – уточнил на всякий случай у дежурного.

Тот развел руками:

– Говорю же, все уехали. Один как перст, не разорваться.

Огурцов кивнул дежурному и поманил водителя, так и не выбравшегося, несмотря на духоту, из кабины:

– Дуй на Слободку, докладывай капитану, что так мол и так. Ну и не забудь доложить, что похищенное частично найдено.

«Полуторка» прочихалась, обдав всех черным дымом, и умчалась, расплескивая лужи.

Лейтенант посмотрел на безоблачное небо, обещающее жаркий до безобразия день, и вздохнул. Судя по всему, раньше ночи никак не освободиться…