– Вам не стоит отправляться туда одному, – словно услышав его мысли, осмелился проговорить периек, переминаясь с ноги на ногу, – может случиться всякое. Мне не понравились те слуги, что сопровождали Гимория на рынок. Я их раньше не видел среди людей Деметрия. Слишком уж они выглядели воинственно для простых крестьян. Возьмите с собой хотя бы меня.

Тарас медлил с ответом, а Этокл, увидев показавшуюся на балконе хозяйку, добавил.

– Так и госпоже Елене будет спокойнее.

Тарас оглянулся и, проследив за его взглядом, не смог сдержать улыбки.

– Ну ладно, подхалим, – усмехнулся он, расслабившись, – возьмешь с собой Брианта и оба отправитесь со мной на эту прогулку.

Этокл просиял. А Тарас, вновь направляясь в дом и остановившись на мгновение у порога, добавил:

– Я и один справлюсь с любым врагом, но втроем нам вообще никто не страшен. Сколько бы их там ни оказалось. А вообще-то я думаю, что Гиморий просто трусит, но…

Тарас замолчал на мгновение, раздумывая, не отменить ли вооруженный эскорт. Как-то стыдно ему было кого-то бояться в двух шагах от собственного дома. Но внутренний голос нашептывал ему, что опасения возникли не на пустом месте, напомнив о нападении, что случилось с ним по дороге к Дельфам.

– Решено, – отрезал Тарас, – как начнет темнеть, выступаем. Идти тут недалеко.

В назначенное время три фигуры в алых плащах, осторожно вышагивали по краю пустынной в этот час дороги, уводящей от Пелланы к северным границам Спарты. Туда, где находились земли соседней Аркадии. Именно там, где заканчивались имения спартиатов Пелланы, и было условленное место встречи с «агентом» в стане Деметрия. Гастрафеты Тарас приказал не брать, это было уж слишком. Хватало копий и щитов, которые сжимали его оруженосцы. Сам же Гисандр был облачен в панцирь и вооружен лишь мечом и кинжалом.

– Уже недолго осталась, – проговорил Этокл, вглядывавшийся в темноту. Сумерки быстро сгущались, а ночь в предгорьях наступала мгновенно. Поэтому время встречи «на закате» по сути означало «ночью». Но это никого не удивляло. Ночь – время спартанцев. Однако именно эта мысль вдруг опять неприятно кольнула сознание Тараса. Илоты предпочитали передвигаться днем.

«У него, похоже, не было выбора, – отогнал от себя эту мысль Гисандр, переступая через камень у дороги, который почувствовал раньше, чем увидел, – завтра ведь его должны отправить с каким-то поручением в Спарту. Не о нем ли он захотел мне поведать? Я и сам скоро буду там, но „светиться“ в столице с такими контактами вообще глупо. Так что закончим это дело прямо здесь».

Вскоре Гисандр услышал шум ручья, достигнув которого воины остановились.

– Тропа ведет налево, – указал Этокл копьем на едва видневшуюся на траве светлую полоску земли, ответвлявшуюся от главной дороги, – нам сюда. Еще немного осталось.

– Скоро выйдет луна, – добавил Бриант, указав в свою очередь на поросший кустами и деревьями берег, – и на тропе нас будет хорошо видно. Может быть, пройдем вдоль воды.

– Бриант прав, – кивнул Тарас, который, в отличие от остальных спартиатов, позволял своим слугам иногда давать себе советы, – пойдем вдоль воды. Пусть лучше Гиморий заметит нас позже. Мало ли что.

И сойдя с тропы, они углубились в кусты, росшие здесь не слишком плотно. Широкий горный ручей, стекавший с отрогов Тайгета, шумел справа, заглушая их шаги. Хотя спартанцы были с детства приучены перемещаться почти бесшумно. Постепенно земля под ногами стала более каменистой, а кусты раздвинулись. Их ветки перестали слишком часто хлестать Тараса по лицу и цепляться за плащ. Скоро должна была показаться нужная поляна. И тут Тарасу вдруг послышался сдавленный крик, достигший его ушей даже сквозь шум ручья.

– Стоять! – прошипел он, подняв руку, и его бойцы замерли, как изваяния из камня.

Несколько секунд он прислушивался, но ничего больше не услышал. «Может быть, показалось», – неуверенно подумал он. Но Бриант добавил масла в огонь подозрений.

– Хозяин, я слышал какой-то крик с той стороны. – Он указал рукой влево от ручья.