— Привет Петруха, давно не виделись. Пиво пойдёшь пить?

Петрушевский проснулся и первое, что пронеслось в голове: realistic dream! Батюшки, а это откуда взялось? Резануло радостным осознанием, что в памяти стали возникать пока ещё незначительные воспоминания прошлого — магический реализм. К английскому языку подвела знаменитая фраза Гамлета, прочитанная вчера в эпиграфе к собственным воспоминаниям:

There are more things in heaven and earth, Horatio, than are dreamt of in your philosophy…

(Есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам).

Петрушевский кинулся в, спальню, растолкал жену к великому неудовольствию вальяжно развалившейся рядышком собаки Дуськи:

— Света! Я начал вспоминать, во сне! Что-то про работу на токарном станке, какой-то парень знакомый, Юрка. На английском заговорил, вернее подумал.

Светлана Петровна, протёрла глаза, как это бывает у людей, вырванных внезапно из объятий Морфея, зевнула и прокомментировала:

— Ну, да, Петруша. Когда-то ты учился на токаря и до армии работал по специальности. Мы познакомились позже, в семьдесят втором году. А по-английски часто болтал из-за своей рок-музыки, мне объяснял что практикуешься. У нас такая игра была: ты по-английски чего-нибудь вопрошал, а я отвечала на немецком. А Юра, наверно тот самый, который погиб, кажется Портнягин? Ты почему-то о нём не упоминал в мемуарах, но я его помню. Слушай, твой лечащий врач предлагал обследоваться в Питере в институте мозга. Может съездим? Не смотри на меня так, я без всяких шуток!

Петрушевский потёр глаза и выключил ноутбук — биография изучена вдоль и поперёк. В своё время потрудился на славу: одолеть весь текст удалось в пять приёмов, ведь объёмная литературная форма готовилась для публикации отдельной книгой. Теперь он знал если не всё, то много из прошлой жизни. Мемуары спровоцировали пёструю ленту сновидений, косвенно связанных с прочитанным. Отсюда шли вопросы к самому себе и главный: какого ляда он провалялся в больнице три месяца в коматозном состоянии? Куда делась память? Как жить дальше? Повлиять на прошлое он не мог, но формировать будущее пока по силам. Те сны, что оставались в памяти, по пробуждению, записывал в папке на рабочем столе ноутбука. Света настояла на обследовании и Дмитрий Сергеевич согласился. Нашёл в Интернете адрес и связался с Институтом мозга человека им. Бехтеревой РАН, записался на приём нейрохирургу и отослал по электронной почте эпикриз. Увесистый прейскурант на платные услуги Петрушевскому не понравился:

— Света, на кой тратить деньги, первичный осмотр три тысячи, оно нам надо? Голова сейчас в порядке, почти не болит, подумаешь амнезия, зато почти полная автобиография имеется. Глядишь, и память со временем восстановится. Ну обследуют, а дальше что?

— Дима, ты врач? Помнишь, что Илья Давидович говорил: обследоваться надо обязательно. Ничего с тобой не сделается, съездим, поговоришь с врачами, а там видно будет. Откуда мы знаем, что с твоей головой завтра будет? Запомни: мозги принадлежат тебе, а ты — мне! Убедила, упрямец ты мой?

Жена улыбнулась. Последний аргумент стал решающим. Дорога от Ландышевки до улицы академика Павлова в Санкт-Петербурге заняла два часа. После осмотра, Петрушевского послали на обследование в лабораторию нейрореабилитации. Заведующая лабораторией, врач-невролог высшей квалификационной категории, доктор медицинских наук, долго читала карту больного, расспрашивала Петрушевского о сновидениях, снимала электроэнцефалограмму, выписала направление на МРТ, одним словом, нудная и тревожная медицинская рутина. Дмитрий Сергеевич злился, поскольку не видел никаких перспектив в умных и непонятных разговорах о выявлении общих закономерностей и особенностей нарушения структурно-функциональных связей ЦНС, энергетического обмена и нейродегенерации. Особенно донимала неизбежная процедура утекания денег из скудного домашнего бюджета.

Всё изменилось, когда он приехал в институт на следующий этап обследований. Помимо заведующей лабораторией Лидии Николаевны, в кабинете его ждал пожилой мужчина по возрасту сходному или даже старше Петрушевского. В его взгляде Дмитрий Сергеевич прочитал такое неподдельное внимание, что слегка оторопел, возникало впечатление, что их давно и надёжно связывали общие интересы. Загадочный аноним одет с иголочки, седые непрореженные возрастом волосы, золотая оправа на благородном лице. Незнакомец уверенно заговорил:

— Здравствуйте, здравствуйте, уважаемый Дмитрий Сергеевич! Меня зовут Виктор Сергеевич Соболев. Я представляю исследовательский центр, который занимается подобными больными и феноменами потери памяти. Рассказывайте, что за беда с вами приключилась? Мне Лидия Николаевна поведала в общих чертах, но хотелось бы услышать от вас.

— Здравствуйте, а мы с вами знакомы?

— Ну как вам сказать, мир тесен! Может когда-нибудь и пересекались. В истории болезни записано амнезия и вы, стало быть, ничего не помните?

Петрушевский в очередной раз, начал подробно излагать цепочку событий, привёдших его на больничную койку. Поведал о странных сновидениях после выписки, фрагментарному возвращению памяти, спровоцированной изучением автобиографии, зафиксированной на жёстком диске ноутбука. Соболев наклонил голову и внимательно слушал, во взгляде сквозила доброжелательность, порой вспыхивали искорки каких-то своих внутренних переживаний. Петрушевский это чувствовал, мелькнуло состояние дежавю, словно они давно знакомы с этим красивым человеком, ассоциировавшимся больше с учёным нежели с психотерапевтом.

— Меня очень заинтересовала ваша история, уважаемый Дмитрий Сергеевич. Я хочу предложить вам продолжить обследование у наших специалистов, такой неординарный случай требует особого подхода. Наш центр находится в другом месте, но главное — весь комплекс услуг для вас бесплатный. Если хотите посоветоваться с женой, то пожалуйста, с мой стороны никакого принуждения. Я думаю, Лидия Николаевна не возражает, — Соболев бросил взгляд на заведующую отделения. — Вот визитка, свяжитесь со мной до конца недели. Поверьте, эти исследования важны, в первую очередь, для вас. Рад был познакомиться, до связи.

Соболев легко поднялся, пожал руку и стремительно вышел. Петрушевский мысленно уже согласился, причём ключевое слово «бесплатно» сыграло ведущую роль. Перед тем, как уйти, Дмитрий Сергеевич поинтересовался у доктора о необычном визитёре. Лидия Николаевна, почему-то приглушённый голосом, загадочно произнесла:

— Вам очень повезло, у Соболева новейшее оборудование и огромные возможности современной медицины. Это закрытый научно-исследовательский центр, можно сказать будущее науки. Узнал про вас, а мы делимся с ними интересными случаями аномалий мозга и явился лично. Надеюсь, полностью восстановят после комы и вернут вам память, до свидания.