Напускной скромностью я старалась показать, как мало значила эта «разница» между нами.

— Была карьера. Уже много времени прошло. С тех пор как у Рэнди начались проблемы с работой, я пытаюсь вернуться в профессию. Несколько раз работала с пристройками к жилым домам.

— Не может быть!

— Мне сразу вспомнился загородный дом в Уорикшире. Было похоже на то, о чем ты говорила. Я потом пришлю тебе свой сайт. Можешь посмотреть фотографии. Вдруг тебя что-нибудь вдохновит.

— Ой, конечно! Пожалуйста, присылай, я так хочу посмотреть!

Я взяла в руки телефон и увидела, что Рэнди не ответил ни на одно мое сообщение. С искренним раздражением я солгала:

— Черт, интернет не работает весь день. Я пришлю потом. Обещаю.

— Хорошо, ну расскажи мне, каково это — быть архитектором? Ты работала в Лондоне, не иначе.

— Все как в браке. Тратишь много времени. И эмоций. Когда проект идет хорошо, ты в восторге. А когда нет, начинаешь злиться и чувствовать, что попала в ловушку.

— Ты работала в большой компании?

— Не, это была маленькая частная фирма. Преимущественно занималась дизайном гостевых домиков за границей.

— Где?

— На побережье в Турции, которое еще называют Турецкой Ривьерой. Знаешь это место?

— Нет, но звучит очень элитно! Должно быть, ты была хороша в своем деле.

— Ну, этого я не знаю. Все архитекторы настроены либо слишком творчески, либо слишком практически. Я пыталась занять срединную позицию. Моей настоящей слабостью были технические дисциплины. У меня никогда не было особого таланта к созданию моделей.

— О, я тебя умоляю! — воскликнула Мелани так, будто я напрашивалась на комплименты. — Наверняка ты все делала замечательно. Только посмотри на это место! И, могу поспорить, бюджет у тебя был ограничен.

Я заставила себя улыбнуться в ответ на этот неоднозначный комплимент.

— Да, — сказала я, — я могу многого достичь малыми средствами. В этом смысле я весьма изобретательна.

После ухода Эшвортов дети были без сил. Фитц отрубился к семи, заснув над своим блокнотом с кучей каракулей. Китти долго возилась с подушкой, у которой, по ее убеждению, была сторона для плохих снов и сторона для хороших — перевернешь, и кошмар сменится сладкой грезой, — но в итоге уснула лицом вниз.

Выходя на цыпочках из их комнаты, я заглянула в телефон. Рэнди все еще не написал. Так что я решила позвонить.