– И попробую, – пожала плечами Дарена.

Нечай отвернулся к стене – нашел же он себе развлечение! Сторожить нервных, визгливых девиц. Спал бы сейчас дома. Что его понесло в эту баню? Дарена вышла в предбанник и хлопнула дверью. Девушки, скрипя половицами, подкрались поближе к выходу и припали к щелке.

– Ой… – шепнула одна, – ставит зеркало…

– Тихо! – шикнули на нее с трех сторон.

– Сами вы тихо!

Баня погрузилась в тишину, нарушаемую только вздохами, нетерпеливыми всхлипами и ахами. Нечаю вдруг стало зябко, он сел и хотел вытащить из-под себя полушубок – голова его оказалось напротив окна, затянутого слюдой, и в этот миг за окном мелькнула быстрая, серая тень. Он присмотрелся, но ничего не разглядел – внутри было светло, а тусклая луна не давала достаточно света. Но ему почудилось, что под окном раздаются шаги. Такие же шаги, что Нечай слышал за спиной по дороге к бане: кто-то шел вдоль стены к крыльцу. Он хотел цыкнуть на девок, чтоб дышали потише, но подумал, что это бесполезно.

Некто шел не торопясь, Нечай не видел его, почти не слышал, но ощущал чье-то присутствие там, за стеной, на расстоянии вытянутой руки. Если высадить окно, то можно поймать этого странного человека за шиворот. Но почему-то мысль об открытом окне отозвалась холодком между лопаток…

Нечай тихо поднялся, чтобы никого не потревожить – девушки собрались у двери, спиной к нему – и взял в руки свечу.

На крыльце раздался отчетливый скрип досок, и холод пробежал по телу Нечая с ног до головы, словно от пола дохнуло зимним ветром. Молчание девушек тоже настораживало – похоже, они и дышать перестали. Слышали они шаги, или их пугало глупое развлечение с зеркалами?

Стук в наружную дверь прозвучал громко и отчетливо, его ни с чем нельзя было перепутать. Нечай рванулся к выходу, подхватив у печки топор, и в этот миг за дверью раздался слабый стон, и звон разбивающегося зеркала. Никто не визжал – девушки, как одна, побелевшие, отступили вглубь парной, и Нечай вывалился в предбанник, уверенный, что некто стоит на крыльце.

Свечи, стоящие по двум сторонам целого зеркала, только что погасли – от фитилей вверх поднимались вьющиеся дымки. После жаркой парной Нечаю показалось, что в предбаннике не просто холодно – морозно. Дарена лежала, опрокинувшись на лавку, и второе зеркало, разбитое вдребезги, мелкими осколками покрыло весь пол – Нечай тут же наступил на острое стекло босой ногой и выругался.

Стук в дверь повторился настойчивей и громче, снова скрипнули доски крыльца. Нечай поглубже вдохнул, словно собирался прыгать в воду, резким толчком распахнул дверь и шагнул через порог. Кто-то из девушек коротко, сдавлено вскрикнул…

Тишина и темнота встретили его за порогом. И ветер, шуршащий в траве – холодный, чуть подвывающий. И оттого, что на крыльце никого не оказалось, оттого, что ветер выл так глухо и так жалобно, оттого, что темнота вокруг показалась кромешной, Нечай едва не взвыл вслед за ветром. Тоскливая, выворачивающая душу пустота образовалась внутри, холод – словно все в нем вымерзло в одну секунду. Кладбищенское уныние, безнадежность и безвыходность. Одиночество и обреченность. Ветер легко загасил пламя свечи.

Нечай переступил с ноги на ногу – доски на крыльце покрылись инеем. Ему очень хотелось поскорей вернуться назад, захлопнуть дверь и на всякий случай задвинуть засов. Но тут сбоку снова мелькнула тень, и раздался тихий смешок. Кто-то нарочно дурит ему голову! Нечай спрыгнул с крыльца и бросился на звук: с топором в руках он не боялся ни оборотней, ни диких зверей. Но в том месте, где он только что чувствовал чужое присутствие, в один миг стало пусто, зато он услышал шаги чуть впереди, у самого угла бани. Азарт, смешанный с недоумением, заставил забыть о босых ногах и морозце, стянувшем землю. Нечай пробежался вслед за невидимкой, но тот снова выскользнул из рук. Тогда Нечай спрятался, прижавшись к стене, и затаил дыхание, надеясь, что невидимка растеряется. Но шаги тут же раздались с той стороны, где Нечай их не ждал – у крыльца. Испугавшись, что некто на самом деле преследует перепуганных девок, Нечай поспешил вернуться к двери, но и тут его ожидало разочарование – двери девушки закрыли.

Пока он считал, что в бане слышат каждый его шаг, Нечай не испытывал страха, но стоило возвести перегородку между ним и всеми остальными, как он тут же ощутил одиночество: словно чья-то ледяная рука легла на спину, и голос внутри шепнул: «Ну, вот все. Теперь никто даже не услышит, что с тобой произойдет». Ступни заныли от холода, и ветер прохватил рубаху насквозь. Между тем, смешок раздался из-за угла, и Нечая охватила злость: да его просто дразнят! Он прыгнул на голос, и снова промахнулся.

А потом все стихло и успокоилось. Нечай прошел вдоль стены, свернул за следующий угол, к реке, и в этот миг луна проклюнулась между облаков: шагах в двухстах он увидел темную, грузную фигуру. Человек шел пошатываясь и оступаясь, словно пьяный. Удалялся он или приближался, Нечай не разглядел, догонять его по заиндевевшей траве совсем не хотелось, да и смысла не имело – слишком далеко. Он постоял, вглядываясь в темный силуэт, пока луна не спряталась снова, махнул рукой и решил возвращаться. Неужели столь крупный человек мог так тоненько, противно хихикать? Нечай, по очереди потерев пятки о штанины, поспешил к крыльцу.

Однако дверь оказалась запертой изнутри, а на его громкий стук из предбанника раздался визг – девицы закричали хором.

– Открывайте, черт вас задери, – Нечай стукнулся в дверь еще громче.

Визг смолк, но дверь ему открывать не спешили. Нечай снова переступил с ноги на ногу – ступни ломило, и замерзшие пятки не оставляли следов на покрытых инеем досках.

– Да открывайте же! – он стукнул в дверь обухом топора.