– Ну да, сегодня такой день… – покосилась женщина на портрет, стоящий на каминной полке. – Даже не верится, что прошло уже два года, – вздохнула она. – Упокой, Господь, душу рабы твоей Анастасии, – быстро перекрестилась она.
– Отец где? – спросил Марк.
– Да, у себя, где же еще ему быть, – немного сварливо произнесла домработница. – Врачи прописали ему постельный режим, но разве ж заставишь его лежать в кровати? Целыми днями просиживает в кабинете, все дела какие-то решает.
– А как он, вообще?
– Неплохо, Марик, неплохо… В последнее время ему стало намного лучше, как мне кажется. И даже цвет лица изменился.
– Ладно, поднимусь к нему, – подавил Марк вздох.
– Спускайтесь потом вместе к ужину. Помянем Анастасию Павловну…
После смерти мамы отец резко сдал. Он и раньше жаловался на сердце, а сразу после похорон с ним случился сердечный приступ. Тогда его еле откачали, ну и как следствие, врачи запретили ему работать. Запретить-то запретили, но слушать отец их не собирался. Он, разве что, в офис перестал ездить, но компанией теперь руководил из дома. И что-то Марку подсказывало, что сидя дома отец работать стал еще больше. Но как ему это запретить? Всю жизнь он слушал только себя и гораздо реже маму. А когда ее не стало, то и жизненные устоит отца пошатнулись. Он словно потерял ориентир, к которому стремился. А вместе со здоровьем пошатнулась и его воля.
– Пап, привет! – заглянул Марк в кабинет отца.
– Здравствуй, сын! Хорошо, что нашел время заехать, – посмотрел отец поверх бумаг, которые и читал в данный момент, сидя за рабочим столом.
Дарья Львовна сказала правду – выглядел отец почти как раньше. Почти… Глаза остались все теми же – с затаенной скорбью, которая из них теперь не исчезала. И такими они стали очень давно, еще до смерти мамы. Такими они стали после того случая, когда вернулась мама домой в изодранном платье и в крови. Тот день Марк запомнил на всю жизнь и по праву считал его самым страшным. Часто мама снилась ему именно такой, какой увидел ее тогда – запуганной и сломленной. После того дня она прожила еще много лет, но прежней уже не стала. Чаще бродила по дому как тень, и очень редко Марк видел ее улыбку. А ведь раньше она так любила смеяться! И вдвоем с отцом они делали это часто. Тот день изменил жизнь всех обитателей этого дома. Мама замкнулась в себе. Отец страдал от невозможности помочь ей. А Марк временами не мог видеть своих родителей такими. Когда подрос, все чаще стал сбегать из дома. А потом и гонками увлекся. Сейчас он понимал, что именно гонки спасли его от помешательства, как и дали ему стимул в жизни. Если бы не его страсть к машинам и скорости, еще не известно, где бы он сейчас был. Вполне возможно, что спился бы или еще что похуже… Как бы там ни было, со всем этим Марк научился жить.
– Пошли ужинать, пап, Дарья Львовна накрыла стол.
Отец посмотрел на сына и сказал:
– Уже прошло два года. Целых два года без Насти…
В этот момент Марку показалось, что отец считает дни без мамы.
Глава 11
Такие две короткие фразы, а как цепляют душу. Мама была любовью всей жизни папы. Марк это понимал. Именно поэтому никогда не хотел бы влюбиться настолько сильно. Что если и с его любимой произойдет беда, от которой он не способен будет ее уберечь? После – только израненная душа и отсутствие желания жить. Нет, Марк не эгоист. Но перенести еще раз такую жестокую утрату он бы не хотел. Вот почему он всегда отстраняется от любых попыток как-то сблизится с кем-то. Так и психика будет в целости, и душа не будет разодрана.
– Пойдем, помянем, пап, – он произносил слова с паузами.
Было больно. Его мама ушла после долгой депрессии. Но хуже всего даже не это. Хуже всего, что он до сих пор даже не знает, что стало настоящей причиной ее ухода. Марк всегда подозревал самое ужасающее. Он думал, что она сама сделала этот выбор. Не справившись с эмоциональными страданиями, она могла уйти, выбрав этот путь сама. И если это действительно был ее выбор, то здесь точно есть вина отца. Почему он не видел ее депрессию, не смог ее предотвратить? Любовь ведь, говорят, способна на многое. Поэтому Марк все же верит или заставляет себя верить, что просто ее организм не выдержал эмоциональных страданий и произошло то, чего в реальности невозможно было предотвратить. А если предотвратить все же можно было, то какова роль отца и самого Марка в этой трагедии? За два года ни одного ответа на поставленные вопросы. Но заключение эксперта было однозначным – смерть естественная.