— Поскольку трагическая судьба господина Николаса Воль-При научила нас тому, что испытания для подсудимой должны быть морально сложными и не подразумевать слишком большой личной выгоды для судьи, то моё задание будет соответствовать этим требованиям. Оно займёт некоторое время, и потребует небольшой помощи со стороны Шепчущих, но мне кажется это не будет проблемой, — эльфийка зловеще улыбнулась, — Итак, мы все уже довольно долго находимся в этом скрытом пространстве, и вероятно нескоро его покинем. Это вопрос времени, когда мы начнём голодать, и Шепчущие должны будут предоставить нам еду, чтобы мы не умерли от истощения, — крупье сделала небольшую паузу, ожидая ответа голосов.
— Это… Верное предположение. Суды в «бездне» обычно заканчиваются гораздо быстрее, но мы способны обеспечить шестерых разумных продовольствием приблизительно на два месяца. Продолжай, Элора.
— Что ж. Когда мы закончим нашу первую трапезу здесь, это неизбежно вызовет через некоторое время вполне естественный процесс дефекации. Конечно, я не сомневаюсь в способности Шепчущих позаботься об этих отходах, но в качестве испытания для подсудимой предлагаю ей по одному разу побыть «унитазом» для каждого судьи.
— Такое… Вполне подходит для испытания. Мы согласны и готовы немедленно предоставить всем желающим судьям сытный и вкусный обед, — шелест шёпота сейчас был заметно интенсивнее и громче, чем раньше.
— Сука ушастая, клянусь я тебя убью при первой же возможности, — не выдержала Виктория.
Жрицу трясло от гнева, её лицо покраснело и выражало откровенную ярость.
— Подсудимая, ты согласна пройти это испытание, или нет? Отвечай, сейчас же, — голоса звучали угрожающе.
«Сука… Если я откажусь, мало того, что я получу наказание и потеряю награду в виде 10 очков характеристик и легендарного титула, так ещё и дам против себя оружие. Уже пройденное испытание нельзя загадывать ни в каком виде, а вот любые вариации проваленного испытания или того, от которого подсудимый отказался — можно загадывать сколько угодно. Это было в правилах… Я не хочу жрать говно! И терять награду я тоже не хочу… Но если я откажусь сейчас, они же всё равно заставят меня жрать говно, рано или поздно! Или просто сломают наказаниями… Да что ж делать-то?» — Виктория в панике пыталась что-то придумать, не решаясь сказать ни да, ни нет.
— Подсудимая. Отвечай. Сейчас. Ты согласна пройти испытание? — интонации шепчущих стали совсем страшными, и Вика поняла, что больше не сможет тянуть.
— Я…
Глава 31. Виктория против Шепчущих
— Я сделаю это! — выкрикнула Виктория, а потом, уже тише, добавила — потом, когда…
— Нет, — резко прервали её голоса Шепчущих, — Мы дали тебе поблажку с отложенным испытанием один раз, подсудимая, но больше такого не будет. Это наш закон. Суд продолжится только после того, как ты выполнишь испытание Элоры… Или провалишь его.
— А может… — блондинку передёрнуло, когда она подумала об этом — Ну, «быть унитазом», это же не совсем однозначное определение… Может мы обойдёмся, ну… Мочой?
Сказав это, жрица не выдержала и закрыла лицо ладонями. «Я пытаюсь в качестве компромисса выторговать себе право ВСЕГО ЛИШЬ пить мочу. Думаю, если меня ещё раз спросят про самое большое унижение в жизни, я вспомню этот момент, а не Казара» — подумала девушка. От смеси стыда и гнева её била мелкая дрожь.
— Я подразумевала и то, и другое, — ответила Элора, выдержав длинную паузу.
— Значит, не обойдёмся. Подсудимая должна будет проглотить и урину, и экскременты…
Естественно, жрице очень хотелось получить полную награду за квесты. Но на кону не стояло того, ради чего Вика могла бы попытаться переступить через себя и сделать что-то настолько мерзкое и унизительное. «Нет, я конечно шлюха-мазохистка, но это не подразумевает что я буду целенаправленно заниматься саморазрушением. У меня есть границы, табу, и нарушив их один раз, ради какой-то выгоды, я действительно встану на путь не туда. Совсем, совсем не туда, где я хочу оказаться в будущем. Катитесь к чёртовой матери, я не буду этого делать» — мысли девушки соответствовали её чувствам.
— Нет. Я не буду этого делать, — сказала Виктория, когда шелест голосов затих.
— Виновна… Твой грех — гордыня! Ты будешь наказана, — шёпот в темноте постепенно переходил в злобное шипение.