— Да, — подтвердила наемница, — Калеб ответил согласием. Не устоял перед золотом и свободой.

— Он знал?

— Друг? — Игрейн отрицательно покачала головой. — Нет. И его удивление было безмерно, когда он понял, что тот, кому он доверял, отплатил ему предательством. Вот так была куплена свобода Калеба и его богатство. — Наемница наклонилась к Витни и прошептала ей в ухо. — Калеб носит на шее амулет, который снял с убитого друга. Он никогда его не снимает. Видимо, желает, чтобы мертвые тени никогда не покидали его.

Витни отшатнулась от белокурой наемницы, от ее глумливой усмешки.

— Тебе ведь нравится это? — догадалась она. — Нравится жизнь, которую ты ведешь.

— Калеб прав, ты совершенно невинна. И ты ничего не знаешь о жизни, — Игрейн вытащила меч из ножен. — Видишь зарубки на рукояти? Это память о каждом убитом враге. Одна колдунья еще в юности сказала мне, что, делая зарубку, я навсегда привязываю душу убитого противника к себе. Его силы становятся моими, его знания переходят ко мне. Поэтому, когда я настигаю нового врага, на моей стороне сражаются десятки воинов.

Витни посмотрела на рукоять меча, пытаясь сосчитать все зарубки. Но их было слишком много. Вся рукоять была в маленьких трещинах. И каждая трещина, сглотнула девушка, была одной отнятой жизнью. И ей только оставалось гадать — чьи жизни забрала Игрейн — невинных или преступников?

— А ты, девочка, ты когда-нибудь поднимала меч против врага, окропляла лезвие меча или кинжала в крови противника?

— Нет, — глухо ответила Витни. И хоть она не задала вопроса, а Игрейн не ответила на него, но на рукояти были зарубки и невинных жертв. — Быть воительницей, еще не значит быть убийцей.

Хохот. Наемница хохотала до слез в уголках глаз.

— Боги, какие благородные слова. Глостер, где ты нашел ее, в свите придворных фрейлин? Хотя нет, знаю я тех барышень, невинность они теряют быстро и с охотой. А ради власти и удачного замужества, они и сами готовы убивать. Ну, или нанять наемницу, если самой не хочется марать свои пальчики в крови. А знаешь во сколько лет я в первый раз убила?

— Оставь ее в покое, Игрейн, — приказал Глостер. — Ей это неинтересно. А я уже десятки раз слышал твою историю.

Игрейн перестала хохотать, она поднялась и шутливо поклонилась Глостеру.

— Так и быть, пойду лучше утешу Калеба, — наемница наклонилась к Витни. — А ты не хочешь составить нам компанию, втроем…

— Игрейн!

— Да ладно, нельзя уж и пошутить.

Наемница покинула поляну, отправившись по тропе за Калебом.

Витни молчала довольно долго. Глостер ошибся, ей было интересно узнать историю Игрейн.

— Почему ты не позволил ей рассказать о ее прошлом? — тихо спросила Витни, когда наемница углубилась в лес.

— Тебе интересны чужие секреты, но своими ты не делишься. А если серьезно, она права, ты хоть и умеешь сражаться, но совсем еще девчонка. А прошлое Игрейн, уж поверь мне, не стоит тебе о нем знать.