Суть последнего этапа заключается в следующем: нужно вычислить и доставить полковнику двух людей. Эти особи – главные свидетели в уголовном процессе по делу «благодетелей», которые обидели Шведова.
Закономерным итогом этого процесса должна явиться высшая мера всем троим – безоговорочно. Больно уж много натворили эти ребята – тут двадцатником с конфискацией не отделаешься. То-то будет хорошо, то-то будет весело!
Но процесс состоится только при одном условии: если мы доставим главных свидетелей полковнику, а Шведов вынудит их дать показания. В том, что полковник в этом преуспеет, я не сомневался. Осталось дело за малым – конвоировать…
В принципе – можно разойтись полюбовно. Полковник хочет записать на кассеты выступления свидетелей, присовокупить к ним полуторачасовую речь Лабаза (царствие небесное) и разослать их «благодетелям». Если они благоразумно застрелятся на месте, процесса не будет. Да, так, пожалуй, будет лучше для них же самих: процесс – это политическая смерть, позор на всю страну и тотальная обструкция. Оба варианта полковника вполне устраивают…
Вообще-то, третий этап мне здорово не понравился с самого начала. Я усмотрел в способах его осуществления некоторые нюансы, которые могут изрядно усложнить плавный ход операции, до сего момента проистекавшей более-менее гладко.
Судите сами: один из интересующих нас объектов возглавляет хорошо организованную банду головорезов, которая специализируется на весьма доходном криминальном бизнесе.
Второй объект: глава администрации района. Причем не номинальный, а самый настоящий хозяин, имеющий в услужении хорошо вооруженную и обученную команду преданных ему людей и претендующий, ни много ни мало… на пост Президента.
Как вам свидетели? Полковник – простой мужик. Поставил задачу: смотаться в одно местечко и притащить живьем двоих человек. Каким боком мы их будем доставлять, его абсолютно не колышет – операция разработана до момента захвата. А дальше – как получится, поскольку планировать события после захвата – весьма неблагодарное дело.
– Хрен его знает, как там у вас ситуация сложится, – легковесно заявил Шведов накануне нашего убытия. – Сами грамотные – по обстановке посмотрите…
Вот таким образом. Но более всего мне не понравилось местечко, в которое предстояло смотаться. Оба главных свидетеля проживали в Чечне. И в ближайшие двадцать лет выезжать оттуда никуда не собирались. В Ичкерии для них было безопаснее, поскольку их портреты имелись во всех компьютерах МВД и ФСБ. Ждать, когда эти друзья пожалуют в Россию и позволят себя отловить, можно целую вечность. А потому пришлось отправляться в Чечню под эгидой восстановления разрушенного войной хозяйства, вырядившись на этот раз в форму бригады строителей…
С распределением проблем не возникло. Прибыв в Грозный, мы приперлись в комиссию по восстановлению и заявили тамошнему начальнику, что желаем трудиться в Мачкой-Арта-новском районе – в поселке Бурдаш. Мол, там прекрасная родниковая вода, воздух балдежный и вообще – классно.
– Будете работать, куда пошлю! – сердито заявил начальник. – У меня разнарядка на строительство… – И мгновенно заткнулся, обнаружив на столе пред своим носом невесть откуда взявшуюся пачку купюр достоинством в 100 штук – на общую сумму всего-то в три «лимона».
– Ну… В Бурдаш так в Бурдаш, – важно пробормотал начальник, с ловкостью фокусника смахивая купюры в ящик стола. – У нас везде работа найдется… – И моментально накатал соответствующее предписание. Таким образом, вопрос с командировкой в необходимый нам район был решен быстро и без осложнений.
Проблем с экипировкой тоже не возникло. Помимо двух бельгийских приборов ночного видения и старенького бинокля у нас на вооружении имелись лишь тупые кухонные ножи и компас. Приборы и бинокль мы мудро упаковали в трехлитровые баллоны с салом. Ичкерские гвардейцы, «шмонавшие» наш «66» на постах, не пожелали даже брать эти баллоны в руки. Сытые сыны Пророка, как известно, сало не едят. Компас находился в голове Саши Кошелева. Хитрый Джо, помимо целого ряда других достоинств, обладал феноменальной способностью ориентироваться на любой местности вне зависимости от времени суток и погодных условий. Оставалось лишь сохранить эту золотую голову в целости и сохранности…
На место мы прибыли без проблем и довольно комфортабельно устроились в вагончике-бытовке, вокруг которого сохранились ежи с колючей проволокой и какие-то рвы. Располагался вагончик в километре от села, на берегу ручья, рядом с которым имелись залежи сухостоя.
– Вот, живите, – широким жестом указал на наше временное обиталище сопровождавший нас замглавы администрации поселка по хозяйственным вопросам Ваха Инкельдинов. – Вода есть, дрова есть, воздух свежий… Гхм… – Тут он смутился и почесал затылок. – Поселил бы вас в поселке, но… Знаете – у нас там все мусульмане, а вы русские. Мало ли… Короче, вам здесь будет лучше – тем более, вы ненадолго…
Как выяснилось, в вагончике с полгода назад местные «духи» держали наших пленных. Этакий маленький концлагерек сельского масштаба.
– Преемственность укладов, – буркнул Барин, входя в бытовку и бросая свой вещмешок на нары. – Надеюсь, в благодарность за работу нас тут не станут расстреливать по одному.
– Ага – по одному не станут, – язвительно влез Джо, – сразу всех завалят!
– Ну что вы, что вы! – поспешно опроверг Ваха. – У нас тут давно все тихо – как федералов повыводили… – И опять смущенно почесал затылок. Оказалось, что восстанавливать здесь, собственно, нечего – село не пострадало от войны. – Зачем вас сюда вообще направили – ума не приложу! – удивился Ваха. – В других местах работы невпроворот – так там людей не хватает! Чем они там думают?