– Я бы с радостью… но, понимаете, как лицо-представитель серьезного агентства, не думаю, что буду уместно выглядеть с мокрым пятном на брюках «Versace». Да еще на таком, хм, деликатном месте. Этот морс ужасно липкий!

– Давайте я постираю!

– Ой, нет, что вы, Кира Ксантьевна… Я сам!

– Давайте-давайте, Спиридон Гвидонович! Не спорьте, я умею! Где у вас тут пояс расстегивается?

Но через минуту, которую блондин просидел на краю кровати своей коллеги в парчовом пиджаке и трусах, девушка вышла из ванной комнаты и растерянно сообщила, что в номере нет стиральной машины. А Спиридон, как воспитанный и галантный мужчина, заверил ее, что это не страшно. Ведь на свете есть химчистки.

– А хотите чаю, Спиридон Гвидонович? Я сейчас позвоню папе и попрошу его заказать для нас в номер.

– Э-м, не надо. Давайте я лучше сам позвоню в ресторан и всё закажу.

– Ой, какие у вас ноги шерстяные! Я почему-то была уверена, что вы их бреете.

– Почему это? То есть, не такие уж они и волосистые, а как у всех.

Мужчина постарался поджать ноги под кровать и потянул на себя одеяло.

– Не знаю. Просто мне казалось, что мужчины с тонкой душевной организацией, э-э, как у вас…

– Нормальная у меня организация, Кира Ксантьевна!

– Правда? – с надеждой выдохнула девушка.

– Безусловно! Я, конечно, не самый завидный объект для женщин, но это не означает, что мне нравятся мужчины, – мрачно сказал Спиридон и брутально поправил локон. – Просто я пока не нашел свою пару, вот!

– Ой, а я тоже пока не нашла! – выдохнула Кира и села рядом с блондином на кровать. Но сразу же очнулась и отодвинулась. – То есть, я не о нас с вами хотела сказать, вы же понимаете? – скромно покраснела.

– А… а хотите, Кира Ксантьевна, я вам стихи почитаю? – спросил у девушки Спиридон, когда прошло минуты три, и тишина в комнате стала напряженно-звенящей. – Поэтов эпохи ренессанс. Данте Алигьери?

– Хочу.

– А еще я могу рассказать вам про историю Рима, – сообщил мужчина позже, когда прошло полчаса. – Рассказать?

– В минут сорок уложитесь?

– Думаю, больше.