Я по прежнему сидел перед ребенком на корточках. Оглянулся. Вдалеке маячил Николай. Судя по напряженному лицу и целенаправленному движению в мою сторону, искал он как раз своего Княжича.

– Ну, да…А ты и Николая знаешь?

Обратно повернулся к девчонке, а там… Гулькин хер нарисовался. Не было никого. Грёбаный мир. Что хотят тут творят. Появляются из воздуха, пропадают в воздухе, мысли читают, огнем швыряются. Беспредел полный. Но хрен с ним, когда это делают демонические последыши. Какого черта человеческий ребенок исполняет такие фокусы?

– Княжич, хорошо, что встретил тебя. Шел как раз в учебный корпус. А ты почему не на лекциях? И чего ты расселся посреди двора Академии? На корточки… – Сообразил, наконец, Колька задать вопрос.

– Да так…Почувствовал твою тоску по мне и бросился на встречу… – Я поднялся на ноги, потом ещё раз покрутил головой. Где это малолетнее существо?

– Да что ты вертишься, как вша на сковороде. – Николай ухватил меня за плечо и развернул к себе.

– Погоди. Тут девочка была. Маленькая… – Я прямо чувствовал потребность доказать самому себе, что не сошел с ума.

– Какая девочка? – Колька пощупал мой лоб. – Жар, что ли? Иллюзия отслаивается? Мы не болеем никогда, но если пошел сбой с иллюзией, то может появиться побочка.

Он взял меня за щеки и потянул сначала в одну сторону, потом в другую.

– Да хорошо все с твоей иллюзией! – Я хлопнул Николая по руке. – Хватит лицо драть. Свое вон, дери. Харя – хрен объедешь. Была девочка. Обычный ребенок, человек.

"Секретарь" отстранился и внимательно посмотрел мне в глаза. Потом опять наклонился ближе и понюхал воздух.

– Ты под "светлячком" что ли, скотина такая?! Ну-ка покажи зрачок! Покажи зрачок, говорю! – Колька теперь упорно пытался добраться до моих глаз. Я, естественно, отбивался, – Тебя зачем отправили в Академию?! Дерьмо всякое жрать?

А потом произошло нечто очень удивительное. Я схватил Николая за запястье, пытаясь убрать его конечность подальше от своего лица, а сам подумал, в голове у моего секретаря какая-то херня. Мозги ему бы надо перетряхнуть. Глядишь, на место встанут…

Николай вдруг вздрогнул, застонал, и, пошатнувшись, прижал пальцы к вискам. Свои пальцы к своим вискам, естественно. Лицо его в секунду стало белым, как выпавший снег. Глаза закатились, а потом этот гад натурально упал на землю. Вернее, сначала он рухнул на колени, продолжая подвывать и держаться за голову, а вот уже потом растянулся у меня в ногах.

– Эй… Колян…Ты чего? – Я пнул его носком ботинка и заодно огляделся по сторонам.

Херь какая-то. Глумиться, что ли? Доводит меня специально. Но если кто-то увидит весь этот цирк, потом задолбаешься объясняться. Тем более, я итак уже фигура известная.

Однако, состояние Николая было, похоже, на самом деле плохим. Он теперь ещё скрипел зубами, сцепив их намертво, а на его губах выступила пена. Что, мляха муха, происходит?!

Я опустился рядом, на одно колено, и принялся теребить Рогатого..

– Что с тобой? Слышишь?! Эй! Не смешно!

– Отпусти, придурок! – Кольке было совсем хреново.