трем убийствам
четырем, если считать моего
лучшего друга
моему разбитому сердцу
куче денег
изгнанию.
Можете представить себе уровень моей компетенции.
Да, вот еще что. Вполне возможно, что мое вмешательство привело к смерти еще одной девушки-подростка. Мне пришлось забыть про гордость, иначе мое имя тоже фигурировало бы в списке умерших. В свою защиту я мог привести только одну заезженную строчку: «Я хотел, как лучше».
Ничего подобного.
Большую часть времени я был слишком пьян, чтобы вообще чего-то хотеть.
Когда поезд приблизился к окраинам города, я про себя повторил мантру «Пытаюсь вернуть миру часть его потерянного сердца».
Эта цитата из Луизы Броган наполнила меня таким страстным желанием, на осуществление которого мне даже бесполезно было надеяться.
Первое что я увидел, сойдя с поезда в Фэер-Грин, был заголовок:
БОЛЬШЕ ПОЛИЦЕЙСКИХ НА БЕСПОКОЙНЫЕ УЛИЦЫ ГОЛУЭЯ
Потом я обратил внимание на гостиницы. Четыре новых только на Форстер-стрит. Раньше это были пустыри. Здесь никогда ничего не росло. Разумеется, пивнушка «У Сэммона» исчезла давным-давно. Паб моей юности. Лайам Сэммон играл в команде, которая трижды выиграла чемпионат Ирландии.
Считай и рыдай. По крайней мере, когда пивнушку закрыли, мы долго утешались, читая объявление в витрине: «Переехал на Туам-роуд».
Господи.
Теперь вы уже не вправе сказать: «Все пошло к чертям собачьим».
Черти собачьи и все остальное переместились на Туам-роуд.
Перед отъездом я открыл для себя новый паб. Нехилое достижение для города, где меня повыгоняли из всех мало-мальски достойных заведений. Я узнал, что это мой паб, прочитав объявление в окне: