– Навлечете на себя лишние подозрения, – сразу ответил Попов. Цепкина набычилась.

– Почему это лишние? – хмуро спросила она. – Меня что, в чем-то подозревают?

– Это тайна следствия. Давайте пальчики и не тяните время. Готово? Следующий.

– Как я ему слово поперек сказала, – рассказывала дома Пелагея Егоровна Зое, – с него тут же весь лоск слетел. Как ветром сдуло, словно стружку рубанком срезало.

– Ах, мама, – недовольно воскликнула Зоя, – ты, наверное, опять грубость брякнула!

– А что ему мои пальцы, будто я преступница какая. Я честная, порядочная женщина. Если будет мне дело шить, то он меня надолго запомнит, и пусть не думает, что я все стерплю.

Попов в этот момент меньше всего думал о разъяренной Коробочке.

Когда с отпечатками было покончено, он облегченно вздохнул и утер пот со лба.

– Владимир Иванович, иди работать да результаты представь поскорей, а лейтенант пока мне племянника с сестрой приведет.

Антон Анисимович Люгеров и Дина Петровна Адская вошли в импровизированный кабинет следователя с некоторою опаской. На этот раз Попов не стал расточать любезности, сразу избрав твердый тон.

– Проходите, садитесь. Ваши паспорта.

Оба поспешно положили документы на стол. Попов небрежно просмотрел их и возвратил владельцам.

– Так-так, – зловеще сказал он. – И когда же вы вернулись?

– Откуда? – дрожащим голосом спросила вконец испуганная Адская. Это была невысокая, невзрачная женщина лет сорока, с мелкими чертами лица, пустыми невыразительными серыми глазами и косичкой, которую называют «мышиный хвост».

– А вот это вы мне расскажите. Когда вы появились дома? Вчера вечером?

– Мы гуляли, – ответил за неё Люгеров, лысеющий толстяк лет тридцати восьми.

– И где же?

– В лесу и на реке.

– Кто-нибудь вас видел с двух до трех дня?

– Не знаю.