– Ну, мое солнышко, как тебе понравился сюрприз?
Я вытер Эмили рот ее же платьем. Той частью, где еще не было мороженого.
– Посмотри, это мои любимые цвета. Их я люблю больше всего на свете! – сказала она.
– А я больше всего на свете люблю тебя.
Я подхватил Эмили на руки, поцеловал ее и отнес в машину, чтобы посадить в детское кресло. Пока я шел, ноги у меня подкашивались. Что-то внутри меня сильно сопротивлялось тому, чтобы посадить ее в ту самую машину, в багажнике которой лежал психопат, угрожавший нам обоим. Но у меня не было выбора. Я заставил себя повторить мантру осознанности.
Сейчас я поеду со своей дочкой в дом на озере. Как и планировал. В этот момент больше ничто не имело значения. Потом видно будет.
Я посадил Эмили в детское кресло.
– Я хочу чикен макнаггетс и какао, – сказала она.
Казалось, прошла целая вечность с тех пор, как я пообещал ей это. А в действительности всего полчаса.
– Ты же только что наелась мороженого.
– Но я не ела чикен макнаггетс.
– Думаю, что «Макдоналдс» уже закрыт. Сегодня там уже ничего не заказать.
– Ну, спроси у них.
– Ладно. Спрошу.
Еще одно обещание, которое я не смогу исполнить. Мне хотелось как можно скорее выбраться из города и не тратить ни секунды у кассы, пока в моем багажнике лежал убийца.
Мы выехали из гаража. Саша еще подождет и, когда кафе-мороженое откроется, выйдет оттуда, как простой посетитель.
Мне было бесконечно тяжело притворяться перед дочерью, что у меня отличное настроение и что сейчас мы заедем в «Макдоналдс» и оттуда отправимся к озеру кормить рыбок, как и планировали. Но, к великой радости, вскоре мне удалось выпустить свое недовольство. Первая незапланированная остановка произошла довольно быстро. На выезде из гаража стоял Клаус Мёллер. Полицейский в штатском. Один из тех двоих, которые, очевидно, с сегодняшнего утра наблюдали за зданием нашей конторы. Немного туповат. Таким всегда достается от начальства.
Я всегда хотел сделать что-то дерзкое, и моя дочка ждала, что я спрошу про макнаггетс, а еще я осознанно пребывал в пофигистском настроении, поэтому опустил окно и обратился к нему: