– Поче…

Эви проследила за его взглядом, который скользнул вверх по толстой цепи к крюку, вбитому в потолок, к жаровне, к креслу с ремнями…

– Нет! – испуганно воскликнула она. – Они не станут пытать короля!

– Сына Джалгарра! – вздернул подбородок демон. – Станут. Я бы стал. И ничего другого не жду. Будет жарко.

Он усмехнулся.

– Не замерзну.

Эвелина сорвалась с места и подскочила к решетке, вцепилась в прутья, приподнялась на цыпочки, с ужасом глядя на знакомое и одновременно такое незнакомое лицо: на щеках появилась темная щетина, вокруг черных глаз залегли тени. Это не Райли. Не Райли! Почему же так колотится сердце, почему так щемит в груди от мысли, что демона будут мучить?

– Они не станут тебя пытать, если ты им все расскажешь!

– Но я не расскажу.

– Ты совсем дурак, да? – спросила она, чуть не плача. – Ты чего такой непробиваемый-то? Какая уже теперь разница? Чем нам помогут твои страдания?

Эви всхлипнула. Дегар Тэшш протянул руку между прутьями решетки и кончиками пальцев стер слезинку.

– Влага? Тебе снова грустно?

Эвелина сердито отвернулась, пряча глаза. Ее плечи окутала мягкая ткань рубашки, поверх демон накинул сюртук, а потом положил ладонь на макушку мейджи.

– Ашарр саар, – тихо сказал он. – Будь сильной.

– Это простой вопрос, – повторил магистр Куин. – Для протокола. Назови свое имя.

Он стоял рядом с разожженным очагом, и Эви не видела лица, лишь силуэт, который отбрасывал на каменные стены длинные колеблющиеся тени. Голос звучал спокойно и даже с ноткой скуки, будто магистр Куин сидел за столом конторы и перебирал бумаги. Поколебавшись, он снял плащ, огляделся и брезгливо пристроил его на край лавки.

Эви была бы и рада не смотреть на егермейстера, но на что-то иное смотреть было еще страшнее. Руки Дегара Тэшша связали за спиной и протянули цепь через кольцо в потолке. Демон застыл в неудобном положении, мышцы бугрились под кожей. Одно неверное движение – и порвутся сухожилия. На решетке в огне раскалялись щипцы и прутья, но пока магистр Куин не торопился пустить их в ход: пленник обездвижен и никуда не денется. Его руки затекли, мышцы ноют с каждой секундой все сильнее. Глядишь, и станет посговорчивее, когда придет время сложных вопросов.

За небольшим деревянным столиком, на котором лежала стопка бумаги, стояла чернильница и теплилась лампада, сидел один из чернорубашечников и крутил в пальцах перо. Он пока не записал ни строчки: Дегар Тэшш упорно молчал.

– Прошу вас, не надо! – крикнула Эвелина.

Происходящее напоминало какой-то безумный сон. Впрочем, все последние дни превратились в бесконечный кошмар.