Зря не позвонил Малкольм в кабинет, зря… А ведь Андрей сделал все для того, чтобы Малкольм понял – он в кабинете…
Если бы Андрей не был уверен в том, что резать сразу его не станут, он придумал бы другой сценарий этой встречи. Но Малкольму нужны десять миллионов, а доступ к ним имеет только его покорный слуга Мартынов. Номер счета и реквизиты банка нужно из покорного слуги вытрясти, а уже потом, бросать его в ванну, засыпать негашеной известью и заливать водой. Через шесть часов можно будет прийти, вынуть пробку и смыть водой то, что осталось от Мартынова. Переход в иную субстанцию посредством извести – любимая шутка этих ребят из Коста-Рики.
Если бы вопрос стоял только в части устранения ненужного человека, Стив позвонил бы снайперу из Панамы. И тот прошил бы голову Мартынову сразу, как только нога его ступила на бетон аэропорта имени Кеннеди.
Андрей, следуя из аэропорта на такси с Машей, смотрел не на красоты американского образа жизни, а назад. Объемные зеркала старенького «Меркурий»-такси с индийцем за рулем позволяли видеть все, что происходило сзади. Две машины, черный «Кадиллак» и серый «Бьюик», сменяя друг друга, катились вслед за таксомоторным «Фордом», словно привязанные резиновыми бинтами. То удаляясь, то приближаясь, они точь-в-точь повторяли маршрут Мартынова, и не свернули даже тогда, когда он, прежде чем добраться до Hilton, приказал индусу прокатиться по кольцу радиусом в два километра.
Если бы Мартынова хотели убить, уже бы убили. Конечно, трое отморозков приехали не для того, чтобы полузгать с Мартыновым фисташки, но убивать сразу не станут. Им нужен банк и счет. Им нужен полный доступ к деньгам Малькова-старшего.
ЭПИЗОД 3: АТАКА КЛОУНОВ
Они вошли, и первое, чем занялись, это осмотром помещения и его хозяина. Старший из них, Бронко (Мартынов так и не узнал никогда, кличка то была, или имя), посмотрел на Mapтынова отмороженным взглядом. Глаза, в которых застыли души не менее двух десятков людей, глядели на Андрея поверх пятнадцатизаряд-ной «беретты», как софиты разбомбленного театра. Надо полагать, Бронко контролировал Мартынова, пока двое его соратников убеждались в отсутствии в кабинете посторонних и оружия.
Ничего и никого не нашли.
Мартынов видел, что больше всего им хочется подойти к самому уважаемому человеку в «Хэммет Старс», врезать ему по дыне и примотать скотчем к креслу. А потом вытащить из карманов отвертки, кусачки, спицы и прочую хрень, что они носят с собой на деловые встречи, и приступить к оной без промедления. Однако взять и просто так приблизиться к Мартенсону, который не убирал ног со стола и наблюдал за событиями с ледяным спокойствием, было страшно. Память о том пубертатном периоде, когда в низовом звене устанавливалась негласная иерархия, в головах этих псов была бессмертна. В стае рано или поздно наступают моменты, когда стремление выяснить «альфа-существо» преобладает над всеми остальными проблемами. Стая не может жить без вожака, и тот коллектив, в котором Мартынов оказался, прижившись в «Хэммет Старс», от стаи ничем не отличался.
Первым, что совершенно логично, под руку мастера спорта СССР по боксу в тяжелой категории попал именно Бронко. Решив воспитать русского сразу и навсегда, он затеял с ним свару по поводу пропавших из его кармана в раздевалке спортивного клуба десяти долларов. Мартынов за свою жизнь взял немало чужих денег, он не отрицал этого и потом, когда шло разбирательство над телом едва живого Бронко.
Мартынов не колебался перед выбором. Организация следствия всегда претила его взглядам на жизнь и казалась самым неразумным решением проблемы.
Бронко почувствовал себя нехорошо сразу после поставленной двойки в челюсть и правый бок. Уже хватая ртом кислород, который не хотела воспринимать поврежденная печень, он пытался вынуть что-то из кармана, но ещё одна двойка размазала по его лицу нос и едва не проломила грудину. Точкой в разговоре был хороший свинг, окончательно выбивший из латиноамериканца остатки сознания. Бронко не видел и не слышал, как над его телом шел крупный разговор. Крупный. Но не глобальный. О каком глобализме может идти речь, если вожак стаи валяется на полу, как собака, а русский говорит: «Перестилаем крышу, братва. Пики нынче не в ходу, за козыря нынче черви». Ничего из сказанного толпе в восемь человек понятно не было, однако они совершенно ясно поняли другое: в низовом, бойцовском звене «Хэммет Старс» появился новый лидер. Мартынов находился на этом положении ещё полтора года, пока, наконец, его не приметил Флеммер и не шепнул о находке Малкольму.
И вот сейчас простой латинский парень Брон-ко, рожденный от гватемальской проститутки и матроса США, стоял перед Мартыновым и сопел через свой, так и не выпрямленный толком нос. Больше всего ему хотелось перерезать Мартынову горло, но задача была иной. За невыполнение её Бронко грозило то же самое, что он сейчас с вдохновением обдумывал в отношении Мартенсона.
Его шестерки покружили по кабинету, обнаружили, что руки советника пусты, карманы не выдают присутствия тяжелого и острого, и встали по обе стороны от стола.
– Как погода в Кесангенальго, Бронислав?
– Светит солнце, – с комичным акцентом произнес тот. Его говор на английском с гватемальским акцентом был очень похож на говор на русском армянина на рынке.
– Чему ты смеешься, Мартенсон? – прохрюкал через разломанную носовую перегородку латинос. – Тебе не нужно смеяться. Мы пришли по не очень смешному делу.
– Разве ты уже ходишь по несмешным делам? Бронко мужественно стерпел обиду и перешел к делу. Говорить долго он не любил, потому что не умел, но оправдывал это тем, что его задача делать дела, а не болтать. Среди людей среднего ума этот недостаток воспринимался как преимущество, и Бронко, дабы предотвращать подозрения относительно своего недалекого ума, первым делом всегда вынимал из кармана пистолет или другое железо, с которым уважаемые люди на встречи не ходят ни в Америке, ни в России.
– Мистер Малкольм направил тебя в Россию найти деньги и вернуть их. Ты уехал и не вернулся. Значит, ты нашел деньги и решил их украсть. Значит, ты украл их. Это нехорошо. Мистер Малкольм недоволен. Он просит вернуть деньги.