— Ну ежели так, — смиренно согласился Петр Алексеевич, — придется уважить.

Заглянув в бумаги, Макаров продолжил:

— В десять часов должны прийти пиротехники.

— А это еще зачем? — подивился Петр.

— Так ты же, бомбардир, хотел устроить фейерверк, какой в Пруссии никогда не видывали, и даже собирался пригласить на него всех иноземных послов.

Лицо Петра Алексеевича приняло задумчивое выражение:

— Чего только не наговоришь спьяну, а потом расхлебывай! Много ли их прибудет?

Почесав пером макушку, секретарь отвечал:

— Да почитай две дюжины наберется.

— Многовато, — озадаченно протянул царь.

— Ты еще хвастал, Петр Алексеевич, что твои фейерверки лучше заморских. Вот они и придут посмотреть на твои дела. — Пожав плечами, Макаров добавил: — А еще грозил дубиной проучить кто идти не захочет.

Махнув рукой, государь изрек:

— Придумаем что-нибудь. Еще чего?

Петр Алексеевич вновь зашагал, и половицы под его размеренными шагами тонко и торжествующе поскрипывали.

— В двенадцать часов у вас встреча с прусскими купцами.

— Сколько их?

— Полсотни наберется.

— Чего им надобно от Петра Михайлова?

— Петр Алексеевич, им раньше других ведомо, что ты царь. И вот хотят просить тебя беспошлинно торговать с Россией.

Отмахнувшись, Петр Алексеевич произнес: