— Неправда.

— Кас, ты всегда был ужасным лжецом. Профессиональному жулику следует уметь врать получше.

— Оставь меня в покое. Поищу твоего монстра, когда будет свободная минутка. А теперь дай мне поесть, пока всё тёплое.

Я сажусь обратно на кровать и потягиваю стакан «Джека». На мониторе Питер Фонда палит с крыши мчащегося дома на колёсах по машинам, набитым захолустными любителями демонов.

— Ты смотришь это весь день?

Голова говорит в промежутке между двумя кусками еды.

— Нет. До этого был «Закричи на дьявола»[76], только в нём не было никакого дьявола.

— Нет. Это военный фильм.

— Почему бы не написать это на обложке? «Внимание: Ли Марвин может выглядеть взбешённым, но он не дьявол. Здесь нет ни одного долбаного дьявола».

— Смотри, что хочешь, но обещай мне, что я никогда не приду сюда и не увижу, как ты порешь себя под «Дьявола в Мисс Джонс»[77].

— Вот ты умора, Милтон Берл[78]. Теперь не скажу тебе хорошие новости.

— Какие хорошие новости?

Касабян откусывает последний кусок тамале и роняет его в ведёрко. Затем несёт ведёрко и пенопластовый контейнер к краю стола и ждёт. Я отрываю задницу от кровати и наступаю на педаль мусорной корзины. Когда та открывается, он швыряет пенопласт и опрокидывает ведёрко в неё.

— Какие хорошие новости?

Касабян возвращается туда, где работал, перевешивается через стол и ставит ведёрко под ним, рядом с мини-холодильником. Затем, наконец, смотрит на меня.

— У тебя есть настоящая работа. Начиная с сегодняшнего вечера. Кое-что гораздо лучшее, чем давить жуков для Уэллса.

— У меня уже есть работа на вечер. Честное консультирование Стражи. Никаких убийств.

— Когда ты должен этим заняться?

— Около трёх. А что?

— Хорошо. К тому времени ты скорее всего закончишь.