Русский повел Сэмми Ки в цокольный этаж здания посольства. Они вошли через заднюю дверь. Откуда-то доносился гул котельной. По обе стороны коридора располагались массивные деревянные двери, имевшие даже более внушительный вид, чем камень, из которого были выложены стены. Русский втолкнул Сэмми в одну из дверей и запер ее на замок.

Это, несомненно, была комната для допросов. Простой стол освещался ярким пучком света. Обстановку довершали жесткие деревянные стулья.

Повинуясь обстоятельствам, Сэмми Ки сел, не дожидаясь, пока его пригласят.

– Я полковник Виктор Дитко, – представился русский, и Сэмми сразу понял, что перед ним человек из КГБ.

Американец принялся было представляться в свою очередь, но полковник не дал ему договорить и выпалил:

– Как вы попали в страну?

– Морем с западного побережья. У меня был плот.

– С подводной лодки?

– Нет. Я плыл из Южной Кореи.

– Где вы высадились?

– Не знаю. В какой-то деревне.

– Как попали в Пхеньян?

– Поездом. Из Чаньена.

Полковник кивнул. Чаньен была железнодорожная станция в ста километрах южнее Пхеньяна. Оттуда в столицу и обратно регулярно ходили поезда – настолько регулярно, насколько это возможно в Северной Корее. Для обладателя азиатской физиономии и местной валюты совершить такую поездку не составляло труда, даже если речь шла об американце, – при условии что он говорит немного по-корейски и держится в тени.

– И вы прибыли в Северную Корею по морю специально для того, чтобы переметнуться к нам? Но политического убежища вы могли бы попросить и в любой западной стране. Наши посольства есть везде.

– Я прибыл в Северную Корею не для того, чтобы просить политического убежища. Я прошу его с одной целью – чтобы выбраться из Северной Кореи.

Причем живым.

– Тогда зачем вы здесь оказались?

– Я приехал для того, чтобы своими глазами увидеть Синанджу.

– Впервые слышу это название.