— Как будто довольно серьезно, — проговорила я, проглотив слезы. — Что-то с почками. Ветеринар положил его под капельницу…

— Бедняга Кексик. Несчастный малыш. Девочки, наверное, расстроились.

И я тоже! Я тоже чертовски расстроилась! Утешь меня! Позаботься обо мне! Вернись ко мне!

— Да. Он, конечно, постарел, но все равно…

— И что говорит ветеринар, есть надежда? Он выкарабкается?

— Он говорит, что положение стабилизировалось. Но ему придется принимать лекарства до конца жизни. — Последнюю фразу я произнесла очень быстро, чтобы она не казалась такой неприятной.

— Конечно, все, что потребуется. Ради бога. Мы не можем позволить ему умереть. Бедный, бедный малыш.

— Я знаю. Зря я не купила для него страховку.

Семья из телевизионной рекламы со своими очаровательными детьми и пышущим здоровьем лабрадором возникла передо мной словно наяву, и все они показывали мне средний палец.

— Тебе нужно помочь оплатить счета от ветеринара, — прозаично констатировал Пол.

Это бесило меня. Меня бесило, что он знал, зачем я звоню. Не за сочувствием, не для того, чтобы сообщить ему о болезни кота, а потому, что мне нужны деньги.

— Да. Прости, я знаю, что прошло совсем мало времени с тех пор, как ты давал деньги на машину…

— Тут уж ничего не поделаешь.

— А я сегодня попала в аварию. Мне в задницу врезалось такси. — Я не собиралась говорить ему об этом. Какого черта сказала? Как будто я еще не знаю, что мне снова понадобятся деньги на машину!

— Господи, Элли! С тобой все в порядке?

На этот раз слезы потекли через край. Я не могла ему ответить. Я всхлипывала, и слезы скатывались с кончика носа прямо мне в рот.

— Элли? В чем дело? Ты ранена?

— Нет, — выговорила я в конце концов и высморкалась. — Нет, со мной все в порядке. Да ничего особенного и не произошло. Это было просто… неприятно.

— Слушай, ну тебе прямо не везет в последнее время. Бедняжка моя. Слушай, скажи ветеринару, пусть посылает счета прямо мне, хорошо? И дай мне знать, если опять потребуется чинить машину. И береги себя, ладно? Будь осторожна.

Будь осторожна. Ах ты, дрянь такая, мерзавец, да как ты можешь так говорить? Зачем делаешь вид, что заботишься обо мне, когда на самом деле тебе на меня наплевать? Ты ушел от меня к двадцативосьмилетней девчонке и разбил мне жизнь! И я хочу ненавидеть тебя, но не могу.