— Я глава криминальной семьи Каталано, — сказал он после нескольких ударов сердца.

Я моргнула. Подозревала, что он будет честным, но не думала, что прямо скажет, что тот глава преступной семьи.

Хотя я редко работала в области уголовного права, отлично знала, кто такие Каталано. Не так хорошо, как жители города, но мне была знакома эта фамилия. Я слышала о распространявшихся в определенных кругах слухах о том, насколько опасно пытаться преследовать в судебном порядке кого-либо, связанного с этой семьей. Слышала истории о пропавших без вести свидетелях по делам, связанным с этим именем. Хотя это вызвало у меня интерес, я не стала углубляться в изучение этого вопроса. Это не моя работа. Это не соответствовало моим целям. Я пыталась заморить голодом тьму внутри себя, а не кормить ее любыми обрывками, которые могла узнать о безжалостной преступной семье.

— Ты глава мафии? — уточнила я.

Кристиан выгнул бровь.

— Ох, не тот титул, который мне нравится, но ради твоего понимания, да.

Вот оно. Признание того, что он был главой самой опасной преступной семьи в городе, если не в стране.

— Что это значит? — спросила я, сохраняя ровный голос, не сводя с него глаз. Мой страх рос по мере того, как я переваривала информацию.

Если Кристиан и был удивлен моим самообладанием, он этого не показал. Лишь наклонился вперед в своем кресле, изучая меня.

— Это значит, Сиенна, что у тебя нет выхода, — спокойно ответил он. — Это значит, что ты будешь рядом со мной, моей королевой. И хотя ты никогда не признавалась в этом самой себе и, конечно, не признаешься в этом мне прямо сейчас, тебе это нравится. Тебе хочется попасть в подземный мир. В его богатства. Очарование. Опасность. Тебе чертовски нравится мысль о власти, которой ты будешь обладать как моя жена. — Кристиан сделал паузу. — Более того, эта информация никак не повлияла на твою потребность во мне. Ты бы наклонилась над этим столом и позволила трахнуть себя жестко и грубо, если бы я об этом попросил. — Он произнес все это тем же голосом, низким, глубоким.

Его голос ласкал мою обнаженную кожу, пробирался вверх по ногам и проникал внутрь. Я крепко сжала бедра, словно могла удержаться от этого. Но уже слишком поздно.

Ненависть распространилась до кончиков моих пальцев, и я сжала кулаки на бедрах. Потом посмотрела на пресс-папье на столе Кристиана. Прозрачный, гладкий круглый камень. Размозжила бы ему череп. Как быстро я смогла бы схватить его, обогнуть стол и атаковать?

Недостаточно быстро.

Если он босс мафии, у него всегда пистолет под рукой. Он хотел жениться, а не убивать меня. Но у меня не было ни малейшего сомнения в том, что Кристиан лишал людей жизни. И он без колебаний приказал бы Феликсу убить меня, если бы не смог сделать это сам.

Мой желудок затрепетал от этой мысли.

Я сидела неподвижно, плотно сжав рот. Хотя могла бы поспорить с ним. Оспаривать все пункты, которые тот только что выдвинул, попытаться выглядеть лучше, сделала бы эту ситуацию намного более резкой и сухой. Я была заложницей, а он — моим похитителем.

Но я не из тех, кто лгал, чтобы выглядеть лучше. Если бы попыталась, то выставила бы себя дурой. Он прав. Во всем, что сказал. Мне действительно нравилась идея поддаться всем своим низменным инстинктам. Жить в мире, где всё тёмное прославлялось. Где я была бы могущественной.

И я бы позволила Кристиану делать со мной все, что он захочет. Даже сейчас, когда моя ненависть к нему прожигала кожу, как кислота.

Кристиан видел это, видел меня насквозь. И, если бы я попыталась бороться с ним, попыталась вести себя как невинная жертва, он стал бы меньше уважать меня. На что мне должно быть наплевать.

Но я не стала спорить.