— А на счет этой Екатерины Сельвиной... — отец снова пригубил чаю. — Я тебя предупредил. Слухи при дворе уже ходят. Тебе не раз ими в лицо ткнут. Она не твоя невеста, чтобы такое себе позволять.

— Пока не моя, — кивнул Боря.

Отец замер с чашкой чая и покосился на сына.

— Боря, зачем так шутишь? Я хоть и здоров, как бык, но...

— Я серьёзно, пап, — кивнул младший сын.

Магомед спокойно пригубил чай и поставил чашку на стол.

— Боря, семья у неё... Не из лучших. Гнилая семья, — начал рассказывать отец. — Мы хоть войной не занимаемся, но у нас умных и хитрых тоже хватает. Родня у них только в Лондоне. Местных никого нет. А сами они ушлые. То там урвут, то тут откусят. На деньги падкие. А как дочь их рядом с вами виться начала...

— Они думают, что мы с ней спим, — кивнул Боря. — Я знаю. Она рассказывала.

Отец вздохнул и посмотрел на сына.

— Сердцу не прикажешь, Боря. Понимаю, но ты тоже меня пойми. Это её мать и её отец. От них не откажешься.

— А еще рядом Гарри, — спокойно ответил Боря, пригубив чаю.

— А она?

— А она нам друг, папа.

— Только друг?

— Только друг, — эхом отозвался сын.

— А Гарри?

— Тоже друг... Такой, каких еще не было, — кивнул Борис.

Магомед вздохнул и углубился в пуфик, после чего потёр лицо ладонями и тихо прошептал:

— Как же тебя угораздило так...

Немного успокоившись и собравшись мыслями, он спросил: