— Ага, и ты на такой темной паркетной доске настояла — ритуалы проводить? — Мьяна отвела глаза. — Серьезно?!! В доле шутки сто пудов правды. Я попыталась сделать глубокий вдох. Мы же полгода назад чуть не поссорились из-за этого ремонта в библиотеке. Я хотела светлое воздушное посещение, а она настояла на этом стиле, но с условием, что нашу комнату я делаю как хочу.

— Ну, я предполагала, чтобы каждый раз место не искать, прости что не сказала. Я давно думала о чём-то таком, а тут эта книга. Я знаю, ты тогда светлый хотела.

— Ну вот, кому про тебя скажешь, подумают, что несовершенная малолетка, а не без пяти минут кандидат наук. Притом, почти замужняя.

— Сама знаю, что нормальностью не пахну, но ведь благодаря своим поискам я зашла так далеко. Ещё и Рина встретила! — Повеселев и пошаркав носочком об пол сказала она.

Столько пережить и оставить повадки ребенка- это меня в Мьяне поражало всегда. При этом она усердно учится, работает и никогда не жалуется, хотя ей часто от жизни доставалось. Интересно, но у себя на кафедре она всегда такая деловая, что я аж просто умиляюсь!

— И не смотри на меня так! Ну как тебе откажешь! Хорошо, неси сюда гильзы. Рада, что ты меня ещё на кладбище не потащила со своими ритуалами. — Сказала я и запнулась на последнем слове. Потащит же! Но обошлось. Она уже успела начертить огромным циркулем круг (Вот где раздобыла!?) и начала распаковывать свечи.

— Фея, расставляй свечи по кругу, ровно через семнадцать сантиметров, не нарушая, а я чертить знаки начну.

Да-да, так меня и зовут! Улыбается? А мне нисколечко, а от полного имени так плакать хочется. Я конечно люблю своих родителей, но в восемнадцать лет со скандалом чуть имя в паспорте не сменила. Мама тогда оскорбилась! Конечно, назвала свою дочь в честь любимого автора, а дочь, засранка, не ценит. А ничего, что он мужчина был, этот автор? Ну не могу я маму обижать. Сама не выдерживаю первая, — смирилась. Пришлось так и остаться по паспорту Феодосией, еще и прощения вымаливать, называя себя наиболее литературными словами, другого мама, как литературовед с пожизненным стажем, не терпит. Мои мысли прервала одна наглая оккультная дамочка с наивным выражением лица, тфу…, а люблю её!

— Смотри, я подставила в формулу имена моих родителей, может крови ещё на нее капнуть, для убедительности? Все же на кладбище не пошли.

— Вот что бы ты понимала! Детский сад страшная группа, — сладкоежку вызываем! Ты ещё шоколадкой помажь. Ну чтобы и кровь, и десерт!

— Может уже прекратишь? А то из-за тебя не получится. — Мьяна на меня так посмотрела, как будто не мы духов вызывать будем, а меня к ним отправят…

Чтобы вдруг не ПОЛУЧИЛОСЬ из-за МЕНЯ, я решила взять свой язык в руки, если понадобится и буквально… и приниматься за работу. Теперь сломя голову, насколько это возможно, отмеряю каждые семнадцать сантиметров по кругу. Уфф… А круг-то большой!

Долго ли коротко мы мерились, ставились, решались на каком языке читать, а вопросов и нестыковок не убавлялось. Книга на Словенском, — перевод на русском. В итоге Мьяна решила читать на гордом русском! Тут был шанс перековеркать слова только от волнения. А вот изначальную версю, не зная произношения Словенского, — шансов совсем никаких. Так умозаключила Мьяна. Причем символы и надписи она начертила точно по книге. Первозданно, так сказать, — без перевода на русский! Скажите, все КН такие логичные или только моя? В это время я усиленно кивала, до боли закусив язык, аж слезы выступили. Хнык… Мьяна решила, что я прониклась серьёзностью процесса и даже успокаивающе похлопала меня по спине. Мамочка, родная, тебя бы сюда! Наверное, долго бы над нами смеялась.

Мы встали по разные стороны круга она на юг, а я на север. Не спрашивайте почему так. Свечи зажгли предварительно в две зажигалки чтобы зажжённые в первую очередь не успели прогореть. Ну и стоим…

Я стою с напускным атмосферным видом. Дай боже не рассмеяться… От серьезности момента пробило на хи-хи. Сдерживаюсь, что есть сил. "Кашлянула" в руку, — получила строгий, но заботливый взгляд. Держусь дальше… Она поднимает левую руку вверх и начинает!

Две с половиной страницы текста пролетели достаточно быстро, — ну, почти пролетели. Я уже поймала предвкушающий взгляд подруги, но на последних её словах какая-то пакость защекотала ногу.

— Ой, паук! Далее последовал хлопок ладошкой по ноге, трехэтажный речевой оборот, который хорошим девочкам знать бы не следовало, а я и не знала, — я на ходу сочинила. Как-то обстановка, расположила. И тут нежданьчик меня посетил… Может паук галлюциногенный укусить успел перед окончанием своей паучьей жизни?

— Зачем его в круг? Ты же жертву принесла! — Успела услышать я возмущенный голос Мьяны. Который резко оборвался на каком-то полуслове. Да я и не слышала уже ничего пытаясь сморгнуть дымку на глазах.

В круге начал сгущаться туман. Секунд тридцать, я не могла осознать паучьи глюки, — или же просто глюки, которые явно набирают обороты. Из тумана, с занесенным над головой мечем, выбежала гора мышц… Ага, гора! Всхлип… Темно…