— Вот здесь я училась, — сказала Полина, показывая на здание Историко-Архивного института.

— Полина, ты архивариус? — не скрывая улыбки спросил Саша

— Нет, — немного обиженно сказала Полина — я училась на факультете библиотечного дела. Я, — уверенно и гордо произносит Полина — библиотекарь, — договаривает Полина и спотыкается о немного выступающую плитку, но, к счастью, Саша был уже непозволительно близко и не дал упасть Полине, а лишь крепко ухватил ее за талию и прижал к себе.

— Хм... ещё и ботанкой была, — утвердительно констатировал Саша — в очках, такая вся недоступная, пару не прогуляет, зачеты сдаёт все за раз. Признавайся, сколько сердец разбила хулиганам из параллели?

— А про очки откуда узнал? И ничего я не недоступ... ой, я не то хотела сказать, — начала оправдываться Полина, на что Саша просто посмеялся и ухмыльнулся.

Все это время Саша крепко держал Полину за талию и медленно притягивал к себе все ближе и ближе, пока между ними почти не осталось свободного пространства.

Дыхание участилось, ароматы туалетной воды смешались, стало невыносимо жарко для такого мартовского вечера. Они смотрели друг на друга не отрываясь, изучая друг друга. Их лица были на столько близко, что его малахитовые глаза отражались зеленым отблеском в ее голубых, и они стали похожи на море перед штормом.

Шторм мог разразиться в любую секунду и противиться ему было бы бессмысленно, можно только к нему подготовиться. Саша рассматривал ее губы, которые были без единого следа помады: она просто стерлась от их постоянных разговоров. Слегка приоткрытый ротик, пухленькие губки, которые так и манят, чтобы их поцеловали. Шторм разразился, сначала нежным касанием, будто прощупывая границы дозволенного, затем более напористо, срывая все на своём пути.

Они целовались жадно, как будто ждали этот шторм долго, как будто боятся не успеть напитать сухую землю. Воздух вокруг них был настолько наэлектризованным, что ещё чуть-чуть и действительно начнут сверкать молнии. Чувственно. Глубоко. Страстно. Влажно. Сладко. Упоительно.

Ее руки переплелись вокруг его шеи и перебирали жесткие темные волосы у него на голове, его руки жадно гладили ее спину, спускаясь ниже и ниже, пока властно не начали смянать ее ягодицы.

— Полина-малина, — пытаясь отдышаться произнёс Саша — сладкая, как малина.

И снова впился в ее губы. Новым штормом. Так же страстно, властно, без спроса вторгаясь языком в ее рот.

Не отвечать на такие жаркие поцелуи было бы просто преступлением со стороны Полины. И она отдалась этому порыву без оглядки и тени сомнения. Потому что было вкусно целовать его в ответ. Ощущать сначала нежность и ласку, а потом всю страсть и похоть одновременно.

Два человека, которые познакомились четыре часа назад, целуются, будто знают друг друга сотню лет, но при этом были в разлуке все это время. Они целуются так, что завтра их кто-то разлучит, и им нужно напитаться друг другом.

Что это? Внезапно вспыхнувшее чувство? Или влияние атмосферы вечернего города с его романтичными огнями, звуками и запахами?

— Полина? Поехали ко мне? — с надеждой спросил Саша

— Саш, я не....

— Я тебя не обижу и не сделаю того, чего тебе не хотелось бы.

— ... прости

— Я в любой момент могу вызвать тебе такси, — не сдаётся Саша и улыбается своей фирменной улыбкой, от которой ноги так и подкашиваются.