Книги

Ты моя, Птичка!

22
18
20
22
24
26
28
30

— Общаемся. Сегодня только говорили.

— Зачем тогда соврала?

— Неправду за мечту хотела выдать, — отозвалась я. Подцепила креветку из салата и засунула в рот.

— Мм… То есть… ты бы не хотела с ней общаться и встречаться? — удивленно спросил Антон.

— В корень зришь, — выдавила ухмылку, пытаясь подавить злые слезы в глазах. — Только боюсь, теперь придется еще чаще встречаться.

— Почему? Если не хочешь, пошли ее куда подальше и все.

— Сегодня она сказала, что беременна. У них трудности с деньгами, а я не могу свою племянницу, ну, или племянника бросить.

— У нее муж есть, ты каким боком в их семье? Приехать на день рождение и подарить подарок, я еще понимаю, но не содержать же.

— Много ты понимаешь… — устало вздохнула я и,… а тут до меня вдруг кое-что дошло. — А откуда ты вообще знаешь про то, где она живет и про мужа?

— Хотел узнать о твоей жизни как можно больше, — ни капли не смутившись, ответил Антон.

Пальцы на руках похолодели. Мне даже показалось, что у меня остановилось сердце на какие-то доли секунды. Я замерла. Он… знает?

— Много узнал? — опустив глаза и впиваясь ногтями в ладони, спросила как можно безразличнее я.

— Не очень. Знаю только про твоих родителей и то, что нынешний муж твоей сестры твой бывший парень. Вот только…

Антон замолчал, а я задержала дыхание и на выдохе прошептала.

— Что?

— Не пойму, как этот Коля тебя променял на сестрицу. Расскажешь?

Взглянула на парня, а в его глазах действительно неподдельный интерес. Неужели, правда всего того, что происходило не знает. Дай Бог, это так.

— Как и ты. Разве в этом проблема? — ухмыльнулась я, отворачиваясь к окну и немного расслабляясь. Даже та черная дыра от известия о беременности сестры немного стянулась по краям.

Звук упавших тарелок и бокалов со стола заставил вздрогнуть и посмотреть на своего собеседника.

— Я же сказал, что ничего из того, что она тебе наплела не было. Я ждал тебя. Ждал до тех пор, пока ты сама от меня не отказалась. — Громов скинул в ярости все то, что было на столе и навис надо мной разъяренным зверем.