— Вот, мягкий я не успела сегодня купить — кладу корм в пакет.

Дима завязывает пакет и разворачивается, выезжая из кухни.

— Я вынесу за дверь, завтра вынесешь — сказал выезжая.

— Хорошо — только и смогла ответить.

Надо его хотя бы чаем напоить и вообще хочется нормально пообщаться с ним.

Включаю чайник и выхожу в коридор за пирожным и замечаю, что Дима уже вынес пакет и очень растерянно смотрит на пол.

— Ты чего? — спрашиваю.

— Лин — его голос сорвался, у него такой виноватый взгляд — полосы от колёс, прости, я не сразу заметил. Прости, пожалуйста. Я — он замялся.

Заметила, что его руки подрагивают. О чём он?

— Какие полосы, ты о чём? — не пойму.

— На полу — он отъезжает, и из-под его колёс остаются чёрные полосы на линолеуме.

Видимо, когда он поворачивает они и образуются.

— Прости Лин, я весь пол тебе испортил — его голос дрожит.

Он очень переживает, ему неудобно.

Нашёл о чём переживать.

— Не испортил — подхожу к нему ближе и беру за руку.

У него пальцы шершавые и чувствуются мозоли на ладонях, он же крутит колёса почти всё время. Присаживаюсь перед ним. Он настолько расстроился.

— Они же оттираются, отмою Дим, не переживай ты так — пытаюсь поддержать — и вообще пошли чай пить — сжимаю его пальцы.

— Прости — он старается выдернуть руку, словно ему неудобно, может неприятно.

Помню, как он дёрнулся, когда я прикоснулась к нему в больнице.