— Я бы посоветовал вам не доставать оружие, — заговорил брат Алмаза, который стоял у стены вместе с Самиром. — А то сейчас Чех отберет у вас пушки и засунет… Вы сами знаете, куда он их спрячет. — ребята растерялись, с восторгом и страхом посмотрели на моего друга. Наслышаны наверняка были о нем. Степан пытался отодрать от шеи галстук, который стал ему удавкой.
— Гризли отпусти его. Не будем портить такой праздник Алмазу. Он, конечно, не обидится, но его супруга может расстроиться, — произнес Чех. Оттолкнул от себя этого говнюка. Скорее бы уже мероприятие закончилось. Ощутив на себе взгляд, я задрал голову и посмотрел на окно второго этажа. Не подвела интуиция, красивая злюка стояла у створки и смотрела вниз, наши взгляды встретились. Что я хотел с ней сделать за то, что Мила меня оболгала? Наказать. Пойду еще раз поцелую. Мне нравилось с ней воевать. Кровь бурлила в венах от предвкушения нашей очередной схватки.
— Гризли тормози, — перекрыл мне дорогу Чех. — Не забывай, что девушка замужем, — негромко произнес друг. — Тем более теперь она родственница Алмаза. Не получится без последствий залезть к ней в трусы. — Самир был прав.
— Как нормальные бабы умудряются вляпаться в такое дерьмо? — смерил я ползающего и кашляющего слизня пренебрежительным взглядом. К нему неслась бывшая домработница Рената со стаканом воды. Очень правдоподобно изображала на лице переживания. Такие женщины никогда не думают о других, любое их действие продиктовано какой-то выгодой.
Понаблюдав за ними совсем недолго, я пришел к выводу, что Левин крутит роман с домработницей. Охренеть! Прелюбодействует под носом у молодой красивой жены. А мне Мила не позволила себя поцеловать. Я ее обязательно приручу, станет шелковой и ласковой кошечкой, но Чех прав, не сейчас.
Невеста решила покинуть свадьбу эффектно. Содрала с ушей домработницы серьги, которые, как выяснилось, достались той незаконно. Хорошо, что все происходило в кабинете и только самые близкие присутствовали при этой сцене. На бешеный крик прибежали не только друзья, но и Мила.
— Ты уйдешь с нами? — спросила Белла родственницу. В глазах Люды я увидел надежду.
— Моя жена и сын никуда не пойдут! — рявкнул яростно Степан. Женщина тут же сникла, взгляд потух. Белка тоже расстроилась. Захотелось Милу прямо сейчас забрать из этого дома, но этот ублюдок не отдаст ей сына. Я уже догадался, что Левин только с помощью ребенка удерживает рядом жену.
Нет между ними любви, а это значит, что руки у меня развязаны. Я без зазрения совести уведу у него женщину. Осталось только ее уговорить…
Девушки прощались, обнимались, плакали. Домработница громко завывала.
Молодоженов проводили до машины, я специально немного отстал, чтобы сказать пару слов Миле.
— Красавица, не скучай, мы скоро увидимся, — негромко произнес я. Злюка смерила меня раздраженным взглядом и захотела сбежать. — Ты опорочила мое честное благородие имя и за это я просто обязан получить поцелуй. Выбирай, тебя здесь поцеловать или мы завтра встретимся в укромном местечке?
Глава 6
Мила
— Поцелуй лучше гадюку. Может ее укус тебе угомонит! — прошептала я зло. — Но не исключаю возможности, что змея сдохнет.
— Ты же жива осталась. Можешь отрицать, но тебе понравилось. — какой же он самоуверенный!
— У меня противоядие выработалось. — бросила я, и отошла в сторону. Не хватало, чтобы Степа увидел, как мы общаемся.
Мои нервы были натянуты до предела. Я знала, что эта ночь долго не закончится. Муж выместит на мне свою злость. Слабому мужчине нужно самоутвердиться за счет женщины. А Степан был морально и духовно слаб.
Когда мы встретились, я этого не замечала. Наивная девочка была счастлива, что такой красавец ею увлекся. Конфеты, цветы, прогулки под луной… Анализируя сейчас то время, я отмечала какие-то вещи, которые тогда остались без внимания. Сухое безэмоциональное признание в любви и деловое предложение пожениться. Появившиеся сомнения я тут же отмела в сторону, а увидев, как рада за меня мама, внушила себе, что буду счастлива.
Родители с детства мне вдалбливали, что глава семьи — муж, а моя участь во всем его слушаться и подчиняться. В моей семье царил патриархат и меня к этому готовили. Но разница была в том, что мой отец был жестким мужчиной, но руку на маму не поднимал. Родительница обладала мягким покладистым характером и во всем уступала супругу, выполняла любые его прихоти. Мой характер достался мне от бабушки и мягкостью не отличался.