Но хватает, чтобы от мысли об Эрике что-то сжималось внутри. Покалывало, разгоралось. Я не понимаю, что происходит. И как с этим жить, когда всё закончится?

– Он почти всё время проводит в клубе, - перечисляю то, что мне известно. – Любит виски и шутит, что вы за это считаете его ужасным человеком.

Лютеция усмехается. И словно весь её образ меняется. Женщине приятны мои слова, но она все ещё не верит. А я… Мне почему-то так важно доказать, что я не просто девочка по вызову.

– Он любит салат Цезарь и равиоли, - вспоминаю то, что когда-то заказывала на завтрак. – И, на самом деле, следит за правильным питанием. Что немного странно. Это непростой человек, властный. А, ещё имеет жуткую привычку не слушать моё мнение. И на самом деле, намного лучше, чем хочет казаться.

– Это в стиле Мафиоцци. Он провел хороший инструктаж, лучше, чем могло бы быть.

– Я не знаю, что вы хотите ещё услышать. Спросите у Эрика сами, хорошо? Что он знаете обо мне, например. Мне… Я не обязана что-либо вам доказывать.

Сжимаю тонкую ножку бокала, покачиваю вину, переливая по стенкам. Не люблю вино, заказала для того, чтобы… Нет, уж точно не ради одобрения Лютеции.

Смотрю, как белые капли стекают по бокалу, высматривая Эрика. Мне кажется, когда он заходит в ресторан, становится легче дышать. Улыбаюсь мужчине, прикрывая глаза.

– Ты убьешь меня, - Мафиоцци шепчет на ухо, переходя на русский. – У меня дела, надо отъехать. Я вернусь через час, максимум два. Договорились?

Это же он переводит на итальянский. Наверное, то же. Потому что Лютеция мрачнеет, что-то резко отвечает. А я тоже бы сказала! Многое!

– Ты меня сюда вытащил, - шиплю, как змея. – А теперь бросаешь? Эрик!

– Я ненадолго, Мио. Правда. Туда и обратно. После придумаешь, как я расплачиваться буду. Только бить не советую, тебе нравится моё лицо.

– А я ниже пояса, если ты…

– Мио, тон. Чуточку, - Эрик улыбается, оставляя поцелуй на виске. Наклоняется, чтобы коснуться губ. – У меня дела с Чехии тянутся, как только с Артемом подпишем по новой фирмы документы и я закрою вопросы, сразу вернусь.

– Ладно.

В конце концов, я ничего не могу ему предъявить. Хмурюсь и дуюсь, но у меня нет на это права. Мужчина может поступать так, как захочет. Тем более, раз это важно для него.

Листаю меню, скрывая смущение. Он поцеловал меня на глазах Лютеции, додумался же. Ничего такого, но кожу покалывает. Вся ситуация выходит за пределы моего понимания.

И о чем мне час, максимум два, говорить с его бабушкой? Доказывать, что я не эскортница?

– Не ожидала, что мой внук будет отчитываться кому-то о делах, - я давлюсь водой от неожиданности. Не потому, что тон женщины становится намного мягче. Просто она говорит почти на чистом русском, с легким акцентом. – Как долго, ты говоришь, вы встречаетесь?