— Ну что тут скажешь? Не мы одни с тобой развлекаемся.

И мы дружно рассмеялись. Выпили по порции «золотого напитка», пожелали друг другу доброй ночи и разошлись.

Новая Кэялинда:

Я очутился в саду Викторио. И стараясь не шуршать травой и не запинаться об особо крупные булыжники, направился к центральному входу в замок. Вдруг что-то долбануло меня по голове. Чуть не упал, честное слово. Аж покачнулся, но устоял. Осмотрелся кругом и увидел, как в темноте что-то сверкнуло. Сделал пару шагов в сторону и поднял кусок лунного камня — этакий овальчик весом грамм 300.

Пошел дальше, неосознанно петляя как заяц. Просто не очень приятно, когда что-то настолько тяжелое падает на тебя с высоты.

Зашел в холл, застыл, ожидая, чтобы глаза привыкли к темноте. И тут услышал проникновенный шепот:

— И куда это мы ходили в такое время, Кэялинда? Опять за грибами?

Отпрыгнул в сторону от этого придурка. Хотел ему вмазать камнем, но не стал. Камень жалко. Вот зачем спрашивается так пугать? Я ведь могу быть очень нервным, Викторио.

— Хотел свежим воздухом подышать. Не спалось. А что? — затем с наездом спросил я.

И как ни в чем не бывало, направился в свою комнату на третьем этаже, расположенную прямо напротив столовой. Включился тусклый свет, путь мне преградили.

— Кэя, я не мог уснуть. Думал о тебе… Что ты рядом… И я рядом… Я сегодня волновался за тебя. Впервые осознал, что твоя работа — это не цветочки в саду поливать. Время идет… Скажи, ты что-нибудь чувствуешь?

— Чувствую, — сказал я, вынужденно замедляя шаг, но ни в коем случае не останавливаясь.

— Скажи первой — что именно? Я должен знать…

— Спать хочется. И жрать, — я, между прочим, пока на воздушном шаре летал, только один бутерброд съел (но большой) и выпил две чашки кофе. Хотя… Кэя же там про какой-то ужин рассказывала во дворце. Значит, хотеть есть я как бы не должен.

— Позволь мне остаться этой ночью у тебя? — ага, к себе-то ведь на книжную полку и не пригласишь. Там места только на одного и хватит. Чувствую, как кто-то лобзает мои ладони. Фуу, какая мерзость.

— У меня живот крутит, — выдал я. Подумал и решил добавить, — Очень, — а он (живот), словно в подтверждение моих слов громко и протяжно заурчал. Спасибо за поддержку, родимый. — Но есть всё равно хочется. Поэтому в лучшем случае меня ночью просто стошнит.

И пошел на свой любимый третий этаж, твердо решив для начала заглянуть на кухню. Или любимый всё таки второй? Там как-никак лаборатория… Меня попытались обхватить со спины. Я был быстрее и вложил в ловящие ручки старца Виктора свою находку — лунный камень.

— Смотри, что я во дворе нашла. Иди, унеси в лабораторию, пожалуйста. А я спать, — сказал, делая вид, что сладко зеваю. А потом движение, будто из живота что-то выталкивается через рот и судорожно прижимаю руку к губам — ой, похоже, уже тошнит. Видимо что-то было не свежим, — и побежал к холодильнику. Прежде имитировать рвотные позывы мне не приходилось. Опыт так себе, на самом деле. Не рекомендую.

Викторио завис вместе с камнем на месте. Попыток остановить меня или бежать следом он делать не стал. Хороший мальчик. Я же, чтобы не выдать своё проснувшееся чувство голода, на поднос достал из холодильника копченый окорок, булочки с сыром и чесноком, салат с кальмарами, пару котлет. Взял одну баночку колы. И быстро скрылся за своей дверью, предварительно защёлкнув щеколду.

Минут через 20, когда я уже практически всё доел, то услышал тихий стук в дверь.