- Езжай с ним, - говорит моя подруга, и мы точно знаем, кого она имеет в виду.

В полном молчании мы подъезжаем к моему дому и поднимаемся на лифте. Меня слегка потряхивает.

- Нальешь мне ванну? – прошу я.

Он молча кивает.

Я лежу в воде, а Ромка, примостившись на краю ванны, с любовью гладит мою коленку, торчащую из пенной шапки. Мы говорим долго-долго, так, что приходится доливать горячую воду. Говорим ни о чем и обо всем: о ребенке, о прошлом. Я встаю, и он бережно оборачивает меня полотенцем. Дойдя до спальни, я падаю на кровать.

- Ром.

- Что?

- Полежишь со мной?

Ромка отодвигает край простыни и ложится рядом на голый матрас.

- Его здесь не было. Никогда, - тихо говорю я. И дальше в полной безнадеге: - как думаешь, мы сможем зажить прежней жизнью? – голос у меня дрожит.

- Не знаю.

- Или не прежней. Пусть другой. Но хорошей.

- Попробуем, - он вздыхает и кладет свою руку на мой живот. – Моя девочка.

Я просыпаюсь, поворачиваю голову и вижу Рому. Так просто, как будто я всю жизнь это видела. Осторожно встаю с постели и иду в туалет. Там писаю, мою руки и умываюсь. Потом смотрю в зеркало и улыбаюсь своему отражению. Оно улыбается в ответ. Возвращаюсь в спальню, Ромка по-прежнему спит. Я смотрю время: всего полседьмого. Иду на кухню и начинаю варить кофе. Слышу из спальни какие-то звуки. Я заглядываю. Яковлев сидит и смотрит на меня, щурясь от света.

- Лен, ты чего вскочила? – спрашивает он. - Еще рано . Иди ко мне.

- Я кофе сделала.

- М-м-м, чую запах.

Я залезаю в халате в постель. Он обнимает меня, и мы еще немного дремлем, укутанные теплом друг друга. Ромка говорит мне что-то в затылок, но я не слышу его.

- Что?

- Я просто подумал: здесь, с тобой, очень спокойно. Мне просто очень хорошо лежать здесь.