Боже, хоть бы он оказался прав. Я никогда не забуду, как сидела, словно в вакууме, в больнице и ждала новостей о родителях. Когда мир рушится, каждая секунда превращается в вечность. Это настоящая пытка. И сейчас я снова должна пройти через это. Чейс тянет меня за руку, но я все стою на месте, словно вросла в землю.

– Прости.

Я наконец отворачиваюсь от окна и иду за Чейсом. Держусь за его руку, как за якорь, но меня это не спасает. Мы идем в студенческий профсоюз, там же находится и отделение охраны студгородка. За стойкой в приемной нас встречает огромный, как танк, мужчина. Смотрит он на нас дружелюбно, даже улыбается. Кажется, я его знаю. Охранники часто ходят по территории, но раньше я не особо обращала на них внимания. Не было необходимости.

– У вас все хорошо? – спрашивает он.

– Нет, – отвечаю я дрожащим голосом, с головой выдавая свое волнение. – Наш друг пропал. Мы не видели его с прошлого вечера. И это совершенно на него не похоже. Он всегда приходит домой ночевать. Всегда!

Охранник мрачнеет.

– Зайдите-ка на минуту, – говорит он, покидает стойку и проходит в небольшую переговорную.

– Меня зовут Пол, – сообщает он, закрывая дверь, пока мы рассаживаемся, потом достает из кармана блокнот и ручку. – Имя вашего друга?

– Сонни Джеймс, – отвечаю я.

– Где и при каких обстоятельствах вы видели его в последний раз?

– Вчера, примерно в половине одиннадцатого вечера.

Мы с Чейсом пускаемся в подробный рассказ. Офицер Пол мрачнеет, складки у него на лбу становятся глубже.

– И вы не знаете, кто прислал эти записки?

– Не имеем ни малейшего понятия. Они не были подписаны, – говорит Чейс.

– А куда Сонни ходил вчера вечером?

– Он решил не оставаться на афтепати и отправился на свидание с какой-то девушкой, кажется, из города. – Я пожимаю плечами.

Чейс откашливается.

– Сонни мог поехать к ней, такое бывает, но он никогда не остается на всю ночь.

Офицер кивает:

– Ладно. Я соберу еще какую-нибудь информацию, а потом перекинусь словом со своим другом из полицейского участка.