Кто его просил снова вмешиваться в мою жизнь?!
Не изменился. Такой же холодный, властный и высокомерный. Смотрит на меня свысока, с легким снисхождением. В его глазах я глупый ребенок, который нашкодил.
— Это ты устроил вчерашний треш в ресторане?
Кивает. Конечно, кто же еще. Это стиль Белова. Уверена, что у него уже есть досье на Виктора, Максима, Ренату, Лику и даже на таксиста, подвозившего меня вчера.
— Виктор где?
— Едет назад, будет примерно... — посматривает на часы. — Часов через пять.
— Давно вычислил меня?
— Около недели.
— Скажи только одно: у тебя такая цель — портить мне жизнь?
— Нет, Ника, — выдыхает, качая головой, срывая маску высокомерности. — Моя цель —оградить тебя от неприятностей, зла, грязи и всех экшнов, которые ты сама себе устраиваешь.
Даже не хочу слушать. Одна и та же песня всю жизнь.
— Была рада увидеться. Я жива-здорова, со мной все хорошо. Не трогай меня. Не трогай Виктора. Назад в твой сценарий моей жизни я не вернусь! — пытаюсь закрыть ворота, но Родион хватается за ручку. Дергает, не позволяя закрыться.
— Сядь в машину, поговорим, — сквозь зубы просит он.
— Нет, — нервно усмехаюсь. — К тебе в машину я не сяду.
Зефир пытается прорваться сквозь меня, скалясь на брата. Какой хороший охранник, чувствует плохих людей.
— Тогда приглашай к себе, — ухмыляется. — Мы все равно поговорим, и ты меня выслушаешь. Давай сделаем это цивилизовано, без представлений на улице.
Глава 25
Вероника
— Уютно, — совсем не искренне выдает брат, осматривая гостиную. Цокаю, ухожу на кухню. Мне нужно много кофе, чтобы прийти в себя и начать соображать. Брат идет за мной. Зефир за ним. Настороженный, периодически скалится. Хороший мальчик, глажу его за ухом. — Хорошо устроилась, — иронично комментирует Родион. — А я, идиот, там места себе не нахожу, ищу ее, ночами не сплю, переживаю. А у нее все хорошо. Оказалось, мечта ее жизни - захолустье, работа официанткой и мужик-уголовник, годящийся в отцы, — высказывает мне, проходясь по кухне, выглядывает в окно.
Закрываю глаза, пытаясь держать себя в руках. Принцессой оставаться все сложнее и сложнее.