– Угадала, – Джек подцепил лопаткой хрустящие хлебцы и сбросил их в тарелку – Кейтлин тут же поймала один и попыталась засунуть в рот. Обожглась и бросила назад.

– Ты помнишь, что обещала помочь Алистеру с плакатом?

Кейтлин поморщилась.

Плакаты рисовать она не любила. Во-первых, в них не было ничего из того, что она стала бы рисовать сама. Даже обложки к книгам и портреты на заказ приносили больше удовольствия, чем примитивные росчерки карандашом, которые просили сделать для колледжа. К тому же платили за плакаты отвратно, и если бы не Джек, который каким-то образом успел взять на себя роль её старшего брата – видимо, пока Кейтлин спала – Кейтлин не взялась бы за такую работу никогда.

– Может, лучше им стену расписать? – Кейтлин снова покусилась на тост и на сей раз смогла откусить малюсенький кусочек.

Кейтлин отложила тост и провела в воздухе рукой:

– Колледж святого Марка! Наши корабли идут на восток!

– Почему на восток? – Джек подхватил сковородку, поднёс её поближе к столу и бросил Кейтлин в тарелку ещё два тоста, а затем снова отвернулся, чтобы поставить её на огонь.

Кейтлин запнулась. Она не знала, почему на восток.

– Потому что на западе суша, – сказала она растерянно.

– А почему корабли?

Кейтлин окончательно стушевалась и замолкла.

Джек бросил на сковородку два куска хлеба и, взяв в руки полотенце, принялся вытирать испачканные в масле пальцы. Он повернулся, прислонился бедром к столешнице и теперь смотрел на Кейтлин в упор.

– Не знаю, – Кейтлин пожала плечами и отвернулась к окну, чтобы только не смотреть на него.

С Джеком было хорошо. Их соседство оказалось, пожалуй, самым уютным из всех возможных соседств. Джек не требовал с неё оплаты за жильё, если у Кейтлин не было денег, кормил её завтраками за свой счёт – и вообще относился скорее как к родственнице, чем как к жильцу.

Но иногда Кейтлин всё-таки не хватало одиночества.

– Тебе опять что-то снилось?

Голос Джека прозвучал словно бы издалека, и Кейтлин не была уверена, что услышала бы его, если бы жёсткие пальцы не легли на её обнажённое плечо.

Кейтлин дёрнулась. Она не любила прикосновений – даже таких. Или, вернее, особенно таких. Она могла выносить их в метро или в автобусе, но когда кто-то касался её кожа к коже, нарочно, пытаясь проникнуть в самую суть, Кейтлин казалось, что чужие пальцы безжалостно потрошат её душу, заходят туда, куда не должны заходить.

– Может быть, – сказала она, сбросив руку с плеча, и поднялась. Так и не съеденные гренки остались лежать на столе. – Тебе звонил Август, – бросила она, не оборачиваясь. Кейтлин спиной чувствовала, что Джек смотрит на неё, дожидаясь ответа, но ей было всё равно. Она сбросила полотенце и, подхватив с пола вчерашние джинсы, принялась натягивать их на влажное тело. – Сказал, что вечером зайдёт.