14.
Они прожили в Варшаве год. Беата отчаянно рвалась в Гданьск. Ей хотелось домой. К маме с папой.
Как бы ни старался Збигнев, но его служба всегда была на первом месте. Одиночество накатывало, как морская волна в штром. Сильно ударяя и утаскивая за собой силы и радость. Но она помнила, за кого выходила замуж, какая ответственность лежит на муже. И Беата преданно ждала. А ещё училась. Не только в университете. Ей нужно было освоить огромное количество тонкостей поведения жены дипломата.
— Дорогая, за границей мы не просто мужчины и женщины, даже не просто профессионалы, — наставляла Беату свекровь, — Мы лицо своей страны. Мужчины заняты экономическими и политическими переговорами, а женщины — налаживанием человеческих взаимоотношений. Поверь, все серьёзные решения в мире всё равно зависят от личного отношения сторон друг к другу. Наша задача — соответствовать своим мужчинам.
И Беата старалась. Сделала стильную стрижку. Обновила гардероб. Изучала протокол.
Как организовать приём. Куда встать на официальной фотографии. Кто кому первый подаёт руку. Иногда казалось, что голова лопнет от количества новой информации.
Став супругой посла Польской народной республики в Испании, Беата будет благодарна пани Магде за её уроки и наставления. Збигнев займёт пост отца. Сам пан Анджей останется в Варшаве советником министра.
— И как тебя теперь правильно называть, дочь, — смеялся в трубку отец, когда Беата сообщила родителям о готовящемся отъезде в Мадрид, — Госпожа посол? — Нееет, пап, госпожа посол, это если женщина на должности посла. А я просто супруга посла. Причём супругой меня могут звать только другие. А Збигнев должен говорить "моя жена". — Как там Лешек? Мне кажется, или следующим послом Польши в Испании станет именно он. — Лешек всё время болтает и задаёт миллион вопросов. В садик пойдёт уже в Мадриде. Я хочу в местный, чтобы по-испански тоже говорил.
В солнечной Испании почти от всех проблем со здоровьем сына удалось избавиться. Они будто растаял под ярким солнцем. Леслав наконец стал спать ночью. Мышцы ног, до этого всё время напряжённые, постепенно расслабились. Развитие пошло семимильными шагами. Беата всё равно не успокаивалась. Массаж, бассейн, кубики, конструкторы. И книги.
Збигнев много времени проводил с сыном. Пожалуй даже больше, чем когда тот был совсем крохой. Втроем они выбирались к морю. Бродили по Барселоне, Севилье и Сарагосе. Ездили в Галисию у океану.
Беата получила диплом. Теперь она официально могла работать учителем русского языка и литературы. Отношения с Советским союзом всё ещё были приоритетными для Польши. Изучение языка союзников было почти повсеместным. Но в Испании при посольстве жило только пятеро детей, считая Леслава. Все они ходили в местные школы.
Возвращение домой было кстати. Леслав должен был пойти в школу. Не по годам развитый мальчик попал сразу в одну из лучших варшавских начальных школ. Беату взяли туда работать.
Глава 15
15.
Жизнь Роберта Тухольского напоминала картинки в детском калейдоскопе. День, поворот, новый узор.
Первые полёты на гражданских самолётах ощущалась как первые в жизни. Абсолютное осуществление мечты. Большая белая железная птица в его руках. И полёт. Такая внутренняя свобода, что словами не передать! Вспоминались качели в парке, на которых они с Беатой взлетали высоко-высоко. И её: "Робин-бобин, ты летал!"
Первые годы он работал только на внутренних рейсах. Теперь, когда после инцидента на рейсе Бостон-Лиссабон, где исхитрилась отравиться десертом сразу десять членов экипажа, ввели правило разного питания для пилотов, все его напарники знали, что Роберт не ест рыбу. В подробности своих предпочтений он не вдавался. Сказал только, что в юности наелся. Все понимающе кивали. Видимо думали, что если он из Гданьска, морских ворот Польши, то его всё детство кормили исключительно рыбой.
В Варшаве, где базировалась авиакомпания, своего жилья у Тухольского не было. Ему выделили место в общежитии. Туда он приходил, как в гостиницу. Все личные вещи помещались в крепкий дорожный чемодан на колёсах.
Когда ему был предложен африканский контракт, Тухольский не раздумывал. За пару лет в Гане можно было заработать на собственное жилье. Роберт запланировал купить собственный дом. Больше никогда он не хочет жить по чужим углам. В его доме все будет так, как он захочет.
Женщине место в его жизни забронировано не было. Опыт брака с Мариной плескался на дне сердца горьким жгучим осадком. Не вышло из него ни мужа, ни отца.