– Это просто смешно! – воскликнула Бакстер, глядя на коллег и будто обращаясь к ним за поддержкой. – Я уверена, что ни один из вас не купится на это дерьмо!

– Чемберс? – спросил ее Эдмундс. – Что их связывало?

– Странное совпадение: вчера Волк тебя немного взгрел, а сегодня ты его уже обвиняешь непонятно в чем, – ответила Эмили.

– Чемберс! – повторил Эдмундс.

– Ничего их не связывало! – вызывающе бросила она.

– Какая между ними была связь? – заорал он на нее, заполонив своим напором всю комнату.

– Говорю тебе – никакой!

Финли прочистил горло и повернулся к Эмили. Та посмотрела на него, в глазах ее полыхнула ярость.

– Я тоже не верю ни одному его слову, девочка моя, но нам надо прийти к согласию и во всем разобраться, – произнес он.

Бакстер промолчала.

– Волк всегда считал, что то письмо послал Бен, – продолжал Финли.

– Какое еще письмо?

– В отдел профессиональных стандартов столичной полиции; в нем говорилось, что детектив Коукс болен и одержим, и предлагалось перевести его в другой отдел.

Финли вновь поднял глаза на Бакстер, но та на него даже не посмотрела.

– Эта бумажка, когда ее зачитали в суде, стала последним гвоздем, вбитым в его гроб, – вспомнил Симмонс, на лице которого все больше проступало тревожное выражение, – именно она спасла Халида.

– Вы делаете весьма серьезные заявления, детектив-констебль Эдмундс, – сказала Ванита, констатируя очевидное, – а серьезные заявления требуют таких же серьезных доказательств.

Эдмундс что-то вспомнил, стал лихорадочно листать страницы своего блокнота и прочел: