— Знаешь… не хотелось говорить, всё-таки отец… но он скотина та ещё.

Алекс вытаращил глаза на него, в патриархальной Америке такое признание звучало дико.

— Да весь город знает, — с горечью сказал курьер, — он меня фактически из дома выкинул, наследства лишил. Я и эту-то работу получил благодаря знакомым матери. Да… померла она у меня, это на её деньжата он долю в фабрике имеет. А как померла, так и… оказалось, у него и любовница есть. Тело жены остыть не успело, женился старый козёл… Ну а я, оказывается, ненужный… Вроде старший, наследник… а от нелюбимой женщины… Гнида… и обставил всё так, что и опротестовать не получится. Все всё понимают, а вот… курьером работаю. Благо, учат меня всерьёз, не только по адресам бегаю.

— Алекс, — протянул ему руку попаданец, — ныне Алекс Смит.

— О…, — понимающе хмыкнул курьер, отвечая на рукопожатие, — схожая история?

— В точку, приятель, — в глаза врал ему бывший студент, — только погрязнее, так что откровенничать не тянет, уж извини.

Расстались почти приятелями. Зачем Алекс врал ему? Да бог весть… он вообще после попадания врал легко, не задумываясь над последствиями. Правду… а зачем? Понадобится, и Алекс Смит раствориться, появится какой-нибудь Кшиштоф или Вольфганг. А такой вот знакомец из кругов, близких к юридическим, может и пригодиться.

Домой парень шёл в самом скверном настроении…

— Деньжата гони, парень! — Опёршись на металлическую трость сказал крепкий мужчина лет тридцати, обдав его ароматом сивухи. Оценивающий взгляд исподлобья на стоящего в начале переулка бандита… Нет, это не гофер и не мёртвый кролик, обычный одиночка. Рука в кармане как-то сама скользнула в трофейный, ещё лондонский кастет…

Н-на! Удар нанесён по всем правилам бокса, лицевая кость отчётливо хрустнула, и самоуверенный громила тяжело рухнул лицом вниз.

Быстро оглядевшись и не увидев поблизости благонамеренной публики, Алекс шагнул в вонючий переулок, подобрав на ходу трость. Никого… оттащив незадачливого грабителя на несколько шагов вглубь, попаданец неумело, но без лишней брезгливости обыскал его. Как и ожидалось, денег почти нет. Ну да… такие вот типы всё сразу спускают…

Пнув от злости лежащего без сознания, бывший студент принялся быстро раздевать его. В конце концов, одежда и сапоги вполне добротные, продав их даже за полцены, можно заплатить Старой Мэгги не меньше чем за месяц вперёд. Трость оставил — приметная, одежду же свернул в узелок, вроде как у старьёвщика купил или из прачечной несёт.

В Пяти Точках привычная уже мешанина грязи, свиней, свински пьяных людей и мусора.

— Алекс, — промычал Патрик О, Доннел, пытаясь привалиться на него, вроде как приветствуя объятиями. Короткий удар по печени заставил старого алкаша оставить попытки залезть в карман к попаданцу. Совершенно привычная ситуация…

И это пугала попаданца до чёртиков. Обстановка затягивала, становилась почти нормальной… ужасно, если задуматься — такого врастания в реальность Алексей от себя не ожидал. С одной стороны неплохо, психика пытается приспособиться. С другой… болото, оно затягивает.

Пять Точек стали пусть и не домом… но ещё пара недель, и попытки покинуть это место станут вялыми, и он может постепенно превратиться в одного из местных, с опухшей от постоянного пьянства рожей и мыслями, крутящимися вокруг выпивки и кокаина.

Пара слов со Старой Мэгги, потом с миссис Рут… от него не убудет с любезностей, а хорошее отношение может помочь. В комнатушке привычно сварил овсянку, закинув туда под конец горсть изюма. Фред сперва кривился от такой еды, но признал всё-таки — сытная. Дёшево и сердито, как раз по их скромному бюджету.

— Руки мой, — сказал Алекс вернувшемуся приятелю, на что тот привычно скривился, но послушно умылся — в таких вещах Фред доверял попаданцу. Особенно после лекции о ЗОЖ, крепко впечатлившей англичанина.

— Откуда? — Спросил он Алекса, доев свою порцию, показывая на узел.

— А… ограбить хотел, — скривился тот, — тихо! Нечего соседям знать! Пусть считают меня безобидным малым, мне репутация кулачного бойца не нужна.