— Пока нет, — серьёзно ответил попаданец, — но начало положено.
Гораций Сеймур подавился смешком и дальше вёл себя очень серьёзно, время от времени поглядывая на членов ИРА, будто пытаясь оценить их.
Обговорили права и обязанности сторон, но никаких документов подписывать не стали — губернатор воспротивился, помешала профессиональная паранойя политика. Вкратце — Сеймур обязался одёргивать Фернандо Вуда от его поползновений в сторону ирландцев и прочих меньшинств Нью-Йорка. В список меньшинств не попали негры и китайцы, высоким договаривающимся сторонам их судьба безразлична.
— Очень недурно пообщались, — задумчиво сказал тесть, когда они ехали назад в закрытых экипажах, — когда знаешь, до какой степени можешь рассчитывать на человека, проще строить политику. Мы выгодны губернатору как противовес Вуду и другим радикальным политикам.
— Не преувеличивай, — ответил Алекс, придерживая рукой дробовик и поглядывая в окно сквозь щель в плотной занавеске, — нужны ему мы только как отряд союзников во вражеском тылу. Не забывай: он англосакс, с молоком матери впитавший У нас нет постоянных союзников, у нас есть только постоянные интересы.
С этого дня началось осторожное сотрудничество. Поправка к закону или постановлению, информация о каком-то событии загодя. Весомо для тех, кто понимает.
Но и ирландцы могли дать немало. Так, несмотря на подзуживание Вуда и ряда радикальных политиков, большая часть рядовых горожан к кельтам настроена если не благосклонно, то вполне нейтрально. Кто-то помнил роль ирландцев в уничтожении бандитов, для кого-то они боевые товарищи. Ну и разумеется, меньшинства.
Французы и немцы, коих в Нью-Йорке предостаточно, хорошо помнили свою порцию помоев, выплеснутую на них в газетах. Владельцев газет приструнили, поскольку ссориться с могущественной Францией разорённой стране не с руки. Нашлись заступники и у немцев. Но память у меньшинств осталась.
Серьёзной поддержки от них не наблюдалось, но доброжелательный нейтралитет — уже немало. Особенно если вспомнить, насколько велик процент вчерашних эмигрантов в Нью-Йорке и сколько из них не подпадают под определение англосакс.
Другое дело, эмигранты по большей части разобщены. Французская община Нью-Йорка, некогда очень сильная, издавна имела хорошие связи с Югом. Новый Орлеан, Луизиана… не так давно эти земли принадлежали Франции.
С началом Гражданской немалая часть французов переехала к своим, а оставшиеся на Севере утратили позиции, как неблагонадёжные. После проигрыша и вовсе… французы начали мигрировать в КША из Нью-Йорка, опережая ирландцев.
Они приезжали в САСШ за лучшей жизнью, а таковая сейчас именно на Юге. Мигранты, не успевшие укорениться на Севере, не чувствовали его своей Родиной. Гонят? Ну так и чёрт с ними! Всё равно работы нет, а экономика рухнула так, что непонятно — будет ли хоть какой-то подъём в ближайшее десятилетие.
Кризис, из-за которого политики стремительно становились радикалами, а на поверхность всплывали самые наглые и горластые, набирал обороты. Грамотных управленцев среди этой публики не наблюдалось…
Обычно в такие времена власть в стране берёт хунта, наводя порядок по законам военного времени. Плохо ли, хорошо ли… всё лучше, чем банды, у которых на вооружении уже не ножи с дубинками, да редкие револьверы, а Гатлинги. Самое время военным взять власть, да годик-другой продержаться, наводя порядок. Потому уже и гражданских специалистов можно к власти допустить — экономику поднимать.
Увы… для жителей Севера, но ничего похожего не наблюдалось. Попаданец подозревал, что страну уже взяли негласно под внешнее управление. Ни Великобритании, ни Франции не нужен конкурент в Новом Свете, а тем паче конкурент, способный влиять на мировую политику. Пока есть возможность задавить потенциального конкурента, задавят.
— Тревожно мне, — поделился сомнениями Алекс с супругой, после чтения вечерней газеты, — всё к тому идёт, что дело кровью закончится.
Лира уселась напротив, опёршись подбородком на маленький кулачок.
— За нас боишься?
— Да, — без обиняков ответил Фокадан, — в квартал к нам не сунутся, побоятся. Да и сунутся… чтобы нас выбить, армия нужна, с артиллерией — строили с учётом возможных городских боёв. А вот когда мало нас останется, могут напасть на поезд с переселенцами — к примеру. Из Медовых Покоев в таком случае уже не помогут — просто людей не хватит, чтобы одновременно оборонять квартал и выделить кого-то в помощь вне его.
— А зачем нападать? — Удивилась супруга, — нас грязью поливают, мы уезжаем. Наоборот, радоваться должны. Ирландские бандиты уезжают и претенденты на рабочие места.