Толпа радостно загомонила, оборванцы начали рассказывать бармену и сидевшим в пабе выпивохам эпопею с сумасшедшим, расписывая всё очень смачно и не слишком-то правдоподобно. При этом они обступили Алексея и вовремя рассказов то хлопали его по плечам и спине, то награждая пинком.

— Эй, псих! — Гаркнул Джонни, ковыряясь в ухе, — ты чего эт в переулке танцевал?

— Не знаю, — нервно ответил парень, дико глядя по сторонам и постукивая зубами, — просто я себя здесь не помню.

— Как это? — Заинтересовался бармен, прекращая протирать барную стойку грязным фартуком.

— Не знаю, — повторил с тоской Алексей, прекрасно понимающий, что правду говорить нельзя и нужно сейчас валить всё на амнезию.

— Очнулся, голова болит. А кто я, где… Страшно от этого до жути. Просто показалось, что в переулок войду, и снова окажусь в привычном месте. Вспомню…

— Погодь, — один из оборванцев пощупал ему голову грязной рукой, — есть шишак. Не самый свежий, но башка дело такое, деликатное.

— А… так значит не псих, просто память потерял? — Со скукой сказал кто-то в толпе. Интерес к Алексею поутих — подумаешь, память потерял. Почти каждый из местных после хорошей драки или попойки мог похвастаться временной потерей памяти, а у некоторых такие провалы длились неделями и месяцами. Подумаешь!

Из-за травмы местные прониклись к нему… не то чтобы расположением, но лёгким сочувствием. Как потом узнал Алексей, случай в трущобах скорее редкий, тем более к чужаку.

Компания оборванцев, усевшись за дощатыми, липкими даже на вид столами, начала пить что-то вонючее, пахнущее дрянной сивухой. Впрочем, некоторые пили пиво, судя по запаху, подкисшее. Ели немногие и такое… в общем, тухлинкой и прогорклым жиром пахло настолько отчётливо, что перебивался даже запах застарелого пота посетителей.

Студент растерянно потоптался и… сел на лавку. Куда идти, зачем… здесь, по крайней мере, хоть какие-то контакты налажены. Нервно оглядываясь по сторонам, он поймал равнодушный взгляд бармена и пересиливая себя, встал.

— Вам нужны работники?

Джонни смерил его взглядом и отрицательно мотнул головой.

— Да я бы только за ночлег и кормёжку, освоиться надо, — скуляще сказал парень, сам себя презирая в это время. Джонни собрал губы в куриную гузку и пристально оглядел Алексея.

— Ладно, — хрипло сказал он на выдохе, скорчив презрительную гримасу, — спать будешь в подсобке на тряпках. Еда… ну, что останется.

Алексей закивал, ещё не зная, на что подписывается.

Работа началась сразу же…

— Повозку иди разгрузи, — буркнула стряпуха Марта, по совместительству жена Джонни, оказавшегося не только барменом, но и владельцем "Золотого Клевера".

Выскочив на улицу, парень помог разгрузить бочонки с виски неопрятному пожилому вознице, пахнущему потом и лошадиным навозом.

— Новенький? — Спросил тот равнодушно, обдав попаданца запахом перегара и гнилых зубов, и начал разгружать бочонки, не дожидаясь ответа. Вместе закатили их в подсобку за стойкой Джонни, после чего Марта тут же окликнула парня, поручив почистить ледник — очень холодное помещение в подвале, пропахшее застарелой кровью.