— Вовсе нет, — сказал Гидеон. — Оно может быть немного радиоактивно, но ничего, о чем надо было бы беспокоиться террористу-смертнику. Тот факт, что уран достиг критичности, означает, что в ядре произошли физические изменения, что, к сожалению, приведет к
— Сукин сын, — пробормотал Фордис.
— Очень хорошо, доктор Кру, — сказал Дарт. — Наша собственная команда аналитиков успела прийти к таким же выводам.
Фордис спросил:
— Как насчет его ноутбука? Я слышал, что его изъяли из квартиры Чолкера.
— Содержимое зашифровано. Нам еще не удалось извлечь из него хоть какую-то информацию.
— Тогда вы должны позволить мне взглянуть на него. Недавно я окончил шестимесячные курсы в отделе криптологии ФБР.
— Спасибо, агент Фордис, но у нас есть команда шифровальщиков, да и я лично считаю, что ваши способности больше пригодятся в других областях расследования.
Повисло краткое молчание перед тем, как Фордис снова заговорил.
— Любые соображения по поводу цели?
Дарт посмотрел на него с неуверенностью:
— Пока никаких.
Фордис глубоко вздохнул.
— Нам нужен доступ к квартире Чолкера.
— Естественно, у вас будет этот доступ. Но подразделение NEST будет первым в очереди, — Дарт сверился с календарем. — Боюсь, это будет только через пару недель. К нам уже поступил длинный ряд запросов от правительственных организаций.
Гидеон ждал какой-то реакции со стороны Фордиса, но, к его разочарованию, агент ничего на это не ответил. Они встали, намереваясь уйти.
— Могу я поговорить с вами, специальный агент Фордис? — спросил Дарт. Гидеон удивленно посмотрел на него.
— Извините, доктор Кру, но это личный разговор.
Фордис наблюдал, как Кру уходил. Он сомневался, что Дарт вел какую-то игру — он производил впечатление прямолинейного человека, но иногда все, даже самые лучшие, ведут
Закрыв дверь, Дарт сложил руки на груди и пристально взглянул на Фордиса.