Проснулась я почти затемно, умылась и принялась за многочисленные и неотложные дела. Одним из них, правда, запланированным на вечер, станет расселение каморки. Для Ариши уже нашелся чуланчик, его надо обустроить, проверить вентиляцию и перевести туда. Придется посвятить в тайну Алексейку — что делать. Бедная девчонка вздыхала и всхлипывала во сне. Ей не спалось, да и мне за компанию.

Кстати, насчет воздуха. Оказалось, что причиной горелого запаха в барских апартаментах были не только плохо закрытые печные вьюшки. Едва старая барыня померла, в кабинете барина, используемого, как контору, случился пожар. Вовремя обнаружили и потушили, но все бухгалтерские тетради сгорели.

— Кое-кто побаивался, — с усмешкой, но тихо сказал Алексейка, — что вместо наследницы приказчик от Ивана Платоныча пожалует, делать отчет барину, сколько зерна и кож было продано и по какой цене.

Я тоже понимающе усмехнулась. Сейчас для меня важно, что в усадьбе осталось. Но о сгоревшем прошлом, быть может, разговор еще зайдет.

Пока же завтрак подавал Алексейка. Он починил разболтанную кофемолку и смолол прожаренный кофе. И то и другое мы нашли в секретной кладовке. Кофе получился так себе, пережгли. Ругаться не стала — сама виновата. Объяснять надо лучше. Впрочем, и хуже пивала.

Основным блюдом завтрака стала ячневая каша. Ее сварили в большой кастрюле для всех — и для меня, и для дворни. Вряд ли две кухонные бабы оценят такой демократический жест, но безопасность — важней. Кухарки постарались, каша вышла крутой и почти без песка.

Варить ее было проще, чем обычно, так как одна из моих чудо-ламп с вечера горела на кухонном поставце. Это удивило персонал не меньше, чем общая каша — дворня привыкла, что самое лучшее находится в барских покоях. Я кратко объяснила: пока барыня спит, ей лампа не нужна, зато тем, кто кашеварит до зари она необходима, чтобы лучше работать.

— Мы и не знали, сколько, оказывается, тараканов на кухне водится, — восторженно сказал перед завтраком Алексейка. И умолк, не уверенный, что это открытие из мира шестиногих обрадует госпожу. Я усмехнулась — надо и с тараканами разобраться. Но позже.

Пока же следовало допить кофе… нет, даже лучше взять чашку и отправиться на крыльцо, встречать рабочую силу, собранную Селифаном.

Хм… Шесть мужиков — более-менее ладны и даже на ногах стоят после вчерашнего праздника. Дедок… ну, может диагноз «артрит второй степени» поставлен мной поспешно. А вот с восьмым членом бригады, парнишкой лет десяти, все ясно. Это уж точно не фитнесс-вундеркинд, его и тремя поленьями нагрузить грех.

— Позвать Селифана! — коротко скомандовала я.

Исполнять кинулся мальчонка-заморыш. Староста, конечно же, отирался где-то неподалеку и явился почти сразу.

— Здрасте, ЭмМарковна, — полу-развязно, полу-почтительно начал он, но ему не дали развернуть речь.

— Помнишь, что я вчера говорила, Селифан Васильич? — начала я задушевно-зловещим тоном. — Помнишь, помнишь, не дурак. Так вот, парнишка… Как зовут его кстати?

— Дениска. Приемыш он мой, нахлебник, и вообще-то…, — начал староста, но я перебила:

— Дениска будет среди мужиков ходить, опыта набираться. А ты — на работу вставай, как я вчерась обещала.

Староста ощерился, что-то шепнул мальчонке и тот помчался еще быстрей, чем когда велела я. Селифан бубнил о том, что «нахлебник» любую работу выполнять горазд, но я посмотрела на него так, что бубнеж перешел в шепот.

Наконец, появился запыхавшийся Дениска. Сзади переваливались двое парней — Селифан так ценил свой статус белоручки-надсмотрщика, что на всякий случай перевыполнил трудовую разнарядку.

— Пойдемте в дом, — обратилась я к бригаде. — А ты ступай на гумно, да проследи, как в огороде бабы капусту убирают.

Староста зло вздохнул, но убрался.