В этот момент у старого переезда послышался шум приближающейся машины.
— Ага! — Петрушин кровожадно цыкнул зубом. — Внимание! Работаем по первому варианту...
Рыбаки застыли столбиками, развернувшись к переезду, перебросились парой фраз и юркнули за «Ниву».
— Вот не вовремя! — обиженно засопел Вася. — Только пацаны собрались класс показать, а тут — эти...
Из-за поворота выскочил давешний «Ниссан Патрол». Мощная машина, разбрасывая шипованными шинами ошмётки жидкой грязи, легко вошла в вираж, проскочила тридцать метров и сбавила скорость, приближаясь к броду.
Я пытался сосредоточиться на рыбаках. Так надо — определили задачу, умри, но выполни. Основным объектом займутся мастера.
Получалось у меня из рук вон. Взор поневоле тянулся к «Ниссану», кроме того, рыбаков сейчас видно не было, они были скрыты от меня корпусом «Нивы».
— Понеслась, — буркнул Петрушин.
На дальнем от нас фланге дважды пукнули «ВАЛы». «Ниссан» осел на правый бок, чуть развернулся вправо и, наполовину заехав в воду, встал...
Я, так и не сумев сосредоточиться на рыбаках, полностью переключил внимание на основной объект. Мгновенно высветилась рациональная мысль по моей тематике: интересно, водила имеет в копилке ощущений опыт простреленных шин или как? Каждый водитель со стажем знает, как ведёт себя транспорт с внезапно проколотой шиной. Но не каждому в шину стреляли. А из тех, кому стреляли, немногие выжили. Разница, конечно, довольно незначительная: во втором случае, если пуля с хорошей динамикой, отчётливо ощущается удар в ступицу. Но вопрос далеко не праздный. От этого зависит, например, как сейчас наши подопечные покинут салон «Ниссана». Выйдут в полный рост, с недоумёнными восклицаниями, или десантируются через левые двери (стреляли справа) и ползком ломанутся вдоль берега, прикрывая огнём отступление основного лица. В таком случае взять это основное лицо живьём будет довольно проблематично...
Из «Ниссана» вышли четверо вооружённых мужиков — разом, через все двери, в полный рост. Двое тут же присели на колено, направив стволы на «Ниву», водила пошёл смотреть колёса. Оставшийся не у дел коренастый бородач, гладя в сторону «Нивы», негромко позвал:
— Э! Хази хок? Хара мнла ву?
И воровато оглянулся по сторонам.
Это был он самый — наш долгожданный Лечи Усманов.
Из-за «Нивы» вышли рыбаки... с автоматами. Вот ни фига себе, порыбачить мужики приехали! Значит, оружие в салоне прятали. Один, дружелюбно улыбаясь, помахал рукой и воскликнул:
— Салам, Лечи!
Пу пу пук! — три головы у «Ниссана» в одно мгновение обзавелись не предусмотренными природой матерью отверстиями.
Тюк! Тюк! — рыбаки рухнули пластом по обе стороны от «Нивы». Кто-то более проворный сделал мою работу. Да я и не пытался тягаться в скорости стрельбы с такими мастерами.
Больше пуканий и тюков я не слышал — видимо, Петрушин сработал в унисон с группой, — но Лечи дважды дёрнул плечиками. Сначала правым, как будто ушёл нырком от прямого боксёрского удара, затем левым, пикируя к земле. Упал на четвереньки, скрючился и завыл дурным голосом. Его автомат лежал рядом, теперь уже бесполезный.
— Погнали! — пробурчал Петрушин, выскакивая из за укрытия и устремляясь к «Ниссану».