– Ну и вино у них вкусное! – поделился он с Сашей впечатлением.

Саша присел на сиденье мотоцикла.

– Времени у нас мало, политрук, думаю – четверть часа, не больше. Что с ногой? Идти сможешь?

– Сквозное пулевое. Болит, сволочь. Как пройдешь, ногу натрудишь, кровить начинает.

«Стало быть, политрук не ходок, скорее – обуза», – промелькнуло в голове у Саши.

Шумилин как будто прочитал его мысли.

– Ты что удумал? Один уйти хочешь?

– Если бы хотел, не вернулся бы, – усмехнулся Саша. – В мешке – тушенка.

– О! Здорово! То ни гроша, а то вдруг алтын! – пьяненько хихикнул политрук. На голодный желудок его развезло.

– Я сейчас бинты поищу, видел где-то, – поднялся Саша. – Перевязать тебя надо.

Индивидуальные перевязочные пакеты Саша видел в ранцах у немцев. Он принес несколько штук, сложил их на коляску мотоцикла.

– Скидывай галифе!

Политрук стянул брюки.

Осмотр раны Сашу не порадовал. Выходное отверстие гноилось, вокруг него – краснота. «Как бы гангрена не приключилась, – обеспокоился Саша, – ему бы сейчас врача и перевязку».

Он прошел по поляне, нашел листья подорожника. Ополоснув в воде, приложил их к ране и перевязал немецким бинтом.

– Ловко у тебя это получается, – похвалил его политрук.

– Это от бабушки. Пацаном еще был – то коленку собьешь, то занозу загонишь. Вот она подорожник и прикладывала.

Политрук попытался натянуть галифе.

– Стой! – остановил его Саша. – Надевай немецкую форму!

– Ты что?! Чтобы я, красный политрук, – и вражью форму надел?! Да ни за что!