— Щит, эта невидимая стена, которой ты бегуна остановил, — насколько я понял, пули её не пробивают?

— Не пробивают. – подтвердил Щит. – Даже из крупного калибра.

— А двигаться ты с ней можешь? – продолжил расспрашивать я своего непосредственного командира, но ответил мне Петросян:

— Может. Щит прикрывает область шириной метр на два перед собой в течении пяти секунд Защита практически абсолютная, даже танком не сдвинешь, Щит никакого воздействия с внешней стороны не чувствует. Правда, и сам двигать может только то, что сдвинул бы руками…

— Это не важно. – Перебил я Петросяна. — План такой: заходим к вашему резкому, Щит, потом я, за мной Маньяк; я бью по большой площади даром – воздействие так не такое резкое, но это его отбросит и ошеломит; Маньяк, он самый быстрый из нас, спелёнывает пациента! Мне за щит только руку выставит надо и цель видеть, куда бить.

— Не надо руку выставлять… и командира перебивать тоже не надо. Щит у Шита, простите за тавтологию, односторонне проходимый. А так план одобряю.

— Ещё и односторонне проходимый! – буркнул себе под нос Маньяк. – Вообще имба какая–то!

— Чего? — Не понял Щит

— Забей! – отмахнулся Маньяк. – Мысли вслух. Пойдём уже к резкому вашему, что ли? А то пока мы тут думаем, он уже куда-нибудь передислоцируется. Я бы на его месте так сделал.

С резким новичком всё прошло как по нотам – зашли, ударил, спеленали. Петросян решил его отдельно от остальных выживших везти, ибо не хрен!! Вот она, основная великая армейская мудрость – не хрен, и всё!

Остаток дня заняла погрузка, в которой мы с Маньяком наряду с большинством бойцов Спецуры принимали активное участие. Мне и вправду пришлось таскать патроны, а Маньяку бочки с бензином.

Обратно в стаб ехали почти тем же составом. Иммунных, которые, как говорил Петросян, являлись нашей первоочередной целью, нам даже не показали, их сразу отвели в специально отведённую для них машину, где их и взяли в оборот специально подготовленные для этого люди. Спецура, блин, и всё у них специально! Иммунных, кстати, спаслось довольно много – человек двадцать. Всё же у военных на первых порах больше шансов выжить в Улье.

Наш резкий поехал с нами – видимо, как особо тяжёлый случай. Сидел в уголке, связанный по рукам и ногам, и смотрел на всех волком, или, скорее, хорьком – сложения парень оказал совсем не богатырского, а уж на фоне плюхнувшегося рядом с ним Маньяка так и совсем мелкого.

Маньяк сочувственно поглядел на нашу жертву и спросил:

— Пить хочешь?

Тот молча кивнул. Сняв с пояса флягу, маньяк попытался напоить парня, но в немилосердно трясущейся военной машине получилось разве что облить.

Мой друг не печатно выругался и предложил Петросяну:

— Давай его развяжем.

— А если чудить начнёт? – с сомнением глянул на резкого новичку Петросян. – Парень то резкий, и нашли мы его не в песочнице.

— Да ладно! Я, один хрен, быстрее, — возразил Маньяк.