Странно, что именно сейчас, когда между нами все настолько сложно, я испытываю потребность шутить. Кажется, это что-то вроде защитной реакции, способ адаптироваться к произошедшим изменениям. Так, как раньше не получается, и мой подсознание ищет другой путь растопить лед. Почти безрезультатно, потому что Мирон не улыбается. Раньше бы он наверняка смеялся.

Триллер оказывается не настолько мистическим и пугающим, насколько мне хотелось. Я была бы рада вцепиться в руку Мирона, но накал происходящего на экране этого сделать не позволяет, а фальшивить я не хочу.

В кинотеатре малолюдно, на нашем ряду и вовсе никого. В счастливом прошлом я бы давно перестала смотреть фильм и, воспользовавшись темнотой, делала Мирону минет. В суровом настоящем мы даже не можем друг к другу прикоснуться.

— Как тебе кино? — спрашиваю, когда мы выходим в ярко-освещенный вестибюль.

— На троечку. Нулевая интрига, сюжет высосан из пальца. А тебе?

— Твердая двойка. В следующий раз выбираешь ты.

Взгляд Мирона застывает на моем лице, и я осекаюсь. Нет никаких гарантий, что будет следующий раз.

— Тебе взять что-нибудь в баре? Хочу купить воду.

Я отвожу глаза, мотаю головой.

— Ничего не нужно. Я тебя здесь подожду.

Мирон идет к освещенной стойке со снэками и попкорном, занимает очередь за двумя парнями. Высокий, уверенный, красивый. Я просто не имею право его потерять.

— Извините, — незнакомый мужской голос, раздавшийся справа, заставляет меня вздрогнуть. — Не подскажете, где находятся кассы?

— Да, конечно, — отвечаю после секундной запинки. — Прямо, за вторым поворотом, налево.

Парень мне улыбается, пожалуй, слишком широко для простой благодарности, после чего уходит. Я вновь смотрю в сторону бара и ловлю на себе взгляд Мирона.

— Я не знаю этого парня… — выпаливаю, когда он возвращается с двумя стеклянными «Перье» в руках. — Он просто подошел спросить, где найти кассы.

Мирон откупоривает крышку, протягивает одну бутылку мне.

— А я разве что-нибудь тебе сказал?

— Нет. Но ты мог подумать.

Мирон ничего не отвечает, и до парковки мы идем в тишине. Возле машины он останавливается, однако, дверь открывать не спешит. Я застываю, потому что чувствую, что сейчас он начнет говорить.

— Я позвонил тебе в тот день и предложил увидеться, потому что принял для себя решение попробовать заново. Это был не мимолетный порыв, о котором я пожалел, вернувшись домой. Шарахаться туда-сюда как маятник — это, как минимум, безответственно по отношению к нам обоим. То, что мы сейчас находимся здесь — это мое взвешенное решение. Оно не гарантирует положительный результат, потому что мы оба пробуем. Я никогда не был одержимым собственником, готовым бросится на каждого, кто на тебя посмотрит. Это моя зона комфорта, которую я не планирую менять. Я много времени провожу на работе, и если мне придется то и дело представлять, что моей девушке в этот момент оказывают внимание другие парни — о комфорте и душевном спокойствии можно забыть. Мне это не нужно, потому что я привык доверять тем, кого подпускаю к себе близко. Сейчас я задаюсь вопросом: быть может, этого тебе не хватало — моей ревности? Может быть, ты принимала мое доверие за равнодушие?