— Есть два основных способа спрятать что-нибудь на видном месте. Первый способ — фальшивый маневр, когда твое внимание отвлекают от того, что хотят скрыть. Так иллюзионист заставляет тебя следить за одной своей рукой, делая незаметно другой то, что ему нужно. Второй способ — это продемонстрировать часть головоломки и одновременно подсказать тебе, где искать очередной ее кусок. По сути, тебя отправляют на поиски. Подсказка подобна дорожному указателю, помогающему тебе добраться до цели. Все просто и очевидно, однако на самом деле тут легко можно сбиться, — заключил Гил.

— Но тысячу лет назад не было дорожных указателей, — возразила Сабби. — Откуда Элиас мог взять эту идею?

— Эта идея существовала и тогда, и Элиас был знаком с ней. Думаю, он попытался сказать нам, что бросать начатого не стоит и что в дневнике содержится больше того, что мы уже знаем.

— Сообщение, где лежит свиток?

— Я не знаю. Но там есть еще что-то.

Вид у Сабби был такой, словно она снова собралась вступить в спор, но затем решила сдержаться. Гил знал, что не убедил ее, но истина заключалась в том, что кроме того, как довериться его интуиции, ей ничего больше не оставалось.

— Прекрасно, давай взглянем, что нам известно теперь, — сказала она.

— Во-первых, исходя из текстов с чередующимися парами слов, мы знаем, что существует второй свиток и что он содержит сведения, сообщенные современником мессии Иешуа, — сказал Гил.

— Необязательно мессии. Современником человека, которого считали мессией и которого тоже звали Иешуа, — внесла поправку Сабби.

— Ладно, — согласился Гил. — Мы не можем быть абсолютно уверены, что свиток говорит именно об Иисусе, пока не отыщем его. Удовлетворена?

Она кивнула, и Гил продолжил:

— Во-вторых, мы знаем, что свиток доставили из Кумрана в Уэймутский монастырь, где жил Элиас и где убили Вильгельма. И где был найден дневник.

— И, — присовокупила въедливая Сабби, — поскольку Элиас утверждает, что древний документ попал в руки к Вильгельму неподалеку от места, какое сей доблестный рыцарь именует Кумраном, нет оснований не заключить, что, если этот Кумран и впрямь является нам известным Кумраном, а искомый свиток окажется медным, то, будучи парным свитку третьей пещеры, он вполне может указать путь к богатствам, которые были захоронены еще во времена Христа.

Гилу осталось лишь добавить, что все же они не могут быть уверены полностью в правильности избранного ими курса.

То, что дневник содержит подсказку, способную сорвать завесу с тайн Уэймутского монастыря, всего лишь догадка.

— Для того чтобы удостовериться в ее верности, нам надо отыскать гобелен Элиаса, — сказал Гил.

— Почему гобелен? — спросила Сабби.

— Дневник указывает на гобелены, особенно на один. Как ты там говорила? Да, вот. Ты сказала, что Элиас в своем описании подчеркнул, как важно для него выполнить эту работу самостоятельно, начиная с рисунка, и как бы ему хотелось показать ее брату. Разве не ясно? Найди гобелен Элиаса — и ты отыщешь свиток, — подвел итог Гил.

Она произнесла очень мягко, словно вдруг ощутила всю глубину жертвенности монаха:

— Итак, вот почему он остался в монастыре. Чтобы написать дневник, соткать гобелен и сокрыть свиток.