Микс достал из ящика альбом с фотографиями Нериссы и снова вернулся в постель. В такое ясное утро неплохо бы еще раз сфотографировать ее дом и, возможно, тренажерный зал. Кроме того, есть шанс увидеть ее снова. Переворачивая страницы коллекции снимков и вырезок, он размечтался о том, как встретится с этой девушкой, встретится на самом деле и напомнит об их прежних встречах. Подошла бы вечеринка, куда пригласят ее и пропустят его. Может, удастся убедить Колетт Гилберт-Бамберс устроить вечеринку? А главное, уговорить пригласить и его? Муж, которого он никогда не видел, в расчет не принимается. Микс не видел даже его фотографии. Вдруг он терпеть не может вечеринки или же любит только формальные, где присутствуют бизнесмены, пьют сухое вино и газированную воду и обсуждают только рынок и биржу? Но даже если вечеринка состоится, сможет ли Микс набраться смелости и попросить Нериссу уехать с ним? Придется отвезти ее в шикарный ресторан, он уже начал копить на это деньги, и, когда они встретятся, скажем, в третий раз, их окружат телевизионщики, чтобы взять интервью или получить приглашение на премьеру.

Итак, нужно действовать. Он позвонит в тренажерный зал и спросит, нельзя ли туда записаться. А может, узнать, кто ее гуру. Ясновидящий или как его там? Это проще, чем вечеринка. Он знал, что гуру у Нериссы есть, об этом писали в газетах. Но к гуру приглашение не требуется. Платишь деньги и приходишь. Надо выяснить, когда у нее занятия, и назначить свое время раньше или позже. Невинная уловка. Тем более что Микс не возражал против встречи с каким-нибудь ясновидцем или медиумом, его всегда интересовало то, что связано с привидениями. А ясновидец мог дать ему совет.

Микс допил чай, закрыл альбом и заставил себя подойти к большому зеркалу в раме из нержавеющей стали. Закрыл и снова открыл глаза. За спиной никого и ничего не было. Бред какой-то, а что там должно быть? Глядя на свое обнаженное тело, Микс пришел к выводу, что физические нагрузки ему не помешают. Из-за работы, да и просто из тщеславия, Миксу нужно держать себя в форме. У него должны быть широкие плечи и грудь, ни капли жира на бедрах, упругие ягодицы. Как раньше. Чипсы и шоколадки надо забыть. С лицом все в порядке. Красивый, по словам Колетт и многих других, черты обычные, а глаза чистого голубого цвета. Он знал, что многим нравятся его каштановые волосы со светлыми прядями, но кожа была слишком бледной. Словно у арестанта. Тренажерка — вот решение. Он не видел свою спину, но знал, что шрамы исчезли. А жаль. Он до сих пор фантазировал — еще с тех времен, когда спина кровоточила, — как показывает, что наделал Джейви, полиции, социальным работникам, и отчима в наручниках уводят в тюрьму.

Целых пять лет Микс был маминым любимцем. Он был единственным ребенком, отец ушел от них, когда Миксу было полгода. Матери исполнилось всего восемнадцать лет, и она обожала сына. Но, как оказалось, не слишком. Когда Миксу сравнялось пять, она встретила Джеймса Виктора Карлтропа, забеременела и вышла замуж. Джейви, как все называли его, был высоким и красивым. Поначалу он почти не замечал Микса, разве что шлепал иногда, но мальчик чувствовал, что мама любит его по-прежнему. А потом родилась девочка с темными глазками и темными волосиками. Ее назвали Шеннон. Микс не помнил своих чувств к этому ребенку или того, что мать уделяла дочери больше внимания, чем ему, но психиатр, к которому его повели, когда Микс подрос, объяснил ему, в чем проблема. Мальчику казалось, что мать забирает любовь у него и отдает ее Шеннон. Именно поэтому он попытался убить младенца.

Микс ничего об этом не помнил. Не помнил, как взял бутылку с кетчупом и ударил ребенка. Он даже не помнил, что вообще ударил. Он промахнулся. Он не помнил, как в комнату вошел Джейви, но помнил, как Джейви бил его. А мать стояла, смотрела и не останавливала его. Джейви вытащил из джинсов кожаный ремень, задрал футболку Миксу на голову и бил до тех пор, пока не выступила кровь.

Этого больше не повторялось. Несмотря на то что Джейви иногда награждал его подзатыльником, он никогда не заходил за черту. Помимо бесед с психиатром, Микс знал о попытке убить Шеннон лишь потому, что Джейви часто напоминал об этом. Мальчик ладил с младшей сестрой и братиком Терри, родившимся на год позже, но если только Джейви видел, что Микс спорит с Шеннон или хочет забрать у нее игрушку, он снова повторял рассказ о том, как Микс пытался убить сестру.

— Ты была бы сейчас мертва, — говорил он дочери, — но я остановил этого маленького убийцу. Смотри, осторожнее, — говорил он младшему сыну, — иначе он убьет тебя.

Иногда Микс задумывался о том, что убийство отчима из мести вполне могло сделать его знаменитым. Но Джейви ушел от них, когда ему было четырнадцать. Мать Микса рыдала и сморкалась до тех пор, пока Микс не почувствовал, что сыт этим по горло, и не ударил ее по лицу.

— Ты не от этого должна плакать! — в ярости закричал он. — Ты стояла и смотрела, как он бьет меня!

Его отправили в психиатрическую лечебницу за избиение матери. По словам социального работника, у него обнаружилась склонность к насилию.

Мать еще жива, ей нет даже пятидесяти, но Микс больше никогда ее не увидит.