— Ты нормальный человек?

— Я хочу все время быть с тобой, — продолжал Матвей. Он хорошо выучил свою речь. — Хочу, чтобы ты была рядом. Чтобы…

— Отстань от меня, пожалуйста! — закричала она. — Просто оставь меня в покое!

— Я отсюда никуда не уйду, пока ты не согласишься, — заявил он.

— Пошел вон! Вон отсюда! — вопила она.

Повернулась и бросилась на кухню. Открыла дверцу холодильника, достала первое, что увидела — салат — и принялась лихорадочно поедать.

Дверь кухни открылась, и она увидела Артема.

— А вы что здесь делаете? — удивилась она.

Психолог, ничего не отвечая, прошел к холодильнику, достал салат, поставил на стол, сел и начал есть.

— Самое сложное в нашей работе — поставить правильный диагноз, — сообщил он. — Когда больной приходит в травмпункт, он прекрасно знает, где у него болит. С психологией все иначе. Большинство клиентов безбожно врут, и вы не исключение. Это не ваша вина, так у нас мозг устроен. Если в него втемяшилась какая-нибудь защитная программа, он будет делать все возможное, чтобы вы ее не выключили.

— Защитная программа?

— Да. У вас классическая интимофобия. Эта проблема довольно редко возникает у женщин, поэтому я сразу и не распознал.

Татьяна покачала головой:

— Слушайте, можете спросить у вашего друга: нет у меня никакой…

— Интимофобия — это не боязнь секса. Наоборот. Одиночных связей у вас предостаточно. Это боязнь серьезных отношений. Я ошибся. Думал, что вы бросили Матвея после первой ночи, потому что знали, что это провокация. Но дело не в этом. Он далеко не единственный, кого вы кинули. Мужчина, который вас преследовал — человек, который после двух встреч воспылал к вам любовью. Его заводит ваше внезапное исчезновение, а вас раздражает его упорство.

— И что в этом такого страшного? — спросила Татьяна. — Мне вполне комфортно одной.

— Нет. Иначе вы не были бы такой жирной. Вам некомфортно. И страх длительных отношений, которые возникают на горизонте регулярно, заставляет вас жрать. Думаю, тут еще надо передать привет вашей маме, которая находилась с отцом в крайне конфликтных отношениях в тот момент, когда у вас только формировалось представление о семье. Подсознательно вы боитесь стать, как она. Скажите, когда они с отцом разошлись?

— Мне было лет семь, — рассказывала Татьяна. — В пионерлагере я все ждала, что ко мне отец приедет. Конечно, маму тоже была рада видеть, но… Он же мог! Хотя бы раз! Сейчас я понимаю, что он даже не вспоминал о нас. Нашел себе другую бабу, и все.

— Может, ваш отец и правда король козлов, — сказал Артем. — Но это не должно мешать вашей собственной жизни. Вы — не ваша мать и не должны наследовать ее проблемы в отношениях.

— Но как я себе это объясню? — мучилась Татьяна. — Я же не контролирую ничего…