— Задумался, — кивнул Артём и озвучил свои мысли о переговорах человека и ветчины. Лилия весело рассмеялась.

— Понимаю, — кивнула она. — Мы стали такой ветчиной — ядовитой и опасной. Знаете, наверное каждый ребёнок мечтал хотя бы раз изобрести абсолютное оружие против нечисти. Или волшебству научиться. Знаете, как в сказках: хлопнуть в ладоши, и чтобы все они стали чем-нибудь безобидным, а то и полезным. Ну или хотя бы просто исчезли.

Новость об огромном шаре из дерева давно уже стала всеобщей. Выяснилось, что Лилия следит за новостями.

— Верно, — кивнула она. — Можно и в дерево превратить. Во что угодно безвредное. Вам тоже хочется так уметь, да?

— Не думал об этом, — сказал Артём. — Да, скорее всего. После всего того, что успел увидеть. Вечереет — не пора возвращаться?

— Я хотела предложить остаться сегодня здесь, — Лилия взяла его за руку. — Здесь достаточно безопасно. Транспорт тоже есть, — добавила она. — Вон, видите, на крыше стоит? Многие сейчас так остаются.

— Ради острых ощущений?

— И это тоже. Иногда очень нужно. Когда первые танки и их водители выбрались на поверхность, нечисть со всей планеты пошла на них волной. Вся пошла — всё, что могло двигаться. Думали даже, что вновь придётся уйти под землю, что не удастся выстоять. Но сумели — почти двое суток держались, но не отступили. И с этого момента нечисть начала прятаться. Нападала, только если удавалось застать человека врасплох.

Солнце уходило за горизонт — а небо загоралось загоралось новыми красками. Действительно, при его свете можно читать. И выглядит роскошной, завораживающей картиной.

— Останемся? — шепнула Лилия, крепче сжав ладонь Артёма. — Только не молчите. Скажите вслух — будет, как скажете.

— Останемся, — сказал Артём. Рим виден отсюда — стоит оглянуться, всё увидишь. До формальной границы города всего три стадии, по сути — так в городе и остались. Но стоит повернуться к нему спиной, и кажется — их двое на планете.

Комната Акиры теперь стала островком Плутонии: там вечерами собирались все три сестры, и порой к ним присоединялись и другие участники их «делегации». Миранда, Мари и Марина тоже заходили, пусть даже ненадолго — в комнате стало как-то особенно уютно. Стоило зайти, и становилось легче на душе, спокойнее. Хотя вроде занимались каждый чем хотел, да и разговоров особо не разговаривали.

Акира пропадала целыми днями в научном городке — и всякий раз возвращалась очень довольная. Видно было — очень уж ей нравится, когда её хвалят. А хвалили часто.

Карико, молча — так же, как общалась некогда с Артёмом в его доме там, на Австре — рассказала сёстрам о своих успехах. Практически все, с кем она общалась, остались довольны её консультациями. Как она умудряется консультировать, не проронив ни слова, понимали не все — но Карико отказывалась объяснять, только смущённо улыбалась.

Ну и, конечно, Канси всегда было что рассказать о своих воспитательских буднях. Рассказы неизменно приводили всех в восторг — вроде и не случалось ничего совсем уж необычного, но рассказывать Канси умеет, не отнять.

— Что-то тревожит его, — заметила как бы невзначай Акира, когда все, кроме сестёр, распрощались, пожелав доброй ночи и приятных снов. — Сам не скажет, и не пробуй. Нужно осторожно узнать. Он беспокоится, и беспокоится в первую очередь за нас. За тебя, то есть.

Карико помотала головой. Не согласна.

— Поясни. — Акира посмотрела ей в глаза, и протянула младшей сестре руку. Канси повторила её жест. Карико взялась за руки, и закрыла глаза.

«Он беспокоится за всех нас. За нас троих в первую очередь. Он считает, нам что-то угрожает».

— Угрожает? — Акира явно хотела ухмыльнуться, но сдержалась. — Всё, молчу. Поясни.