– Не положено! Убирайтесь отсюда! Пошли вон! – заорал на нас охранник.

Но тут вмешался второй, постарше:

– Ладно тебе, Серега, орать! Пусти девчушку, пусть свою кошку поищет! Идите, только быстро!

Лиза осталась у обочины сторожить велосипеды, а мы с Петей подошли к воротам. Охранник отодвинул засов и оттащил тяжелую стальную створку ворот немного в сторону, чтобы мы могли проскользнуть.

Все пространство терминала было завалено огромными кучами из бревен – штук по семьдесят в каждой. Это Петя быстро посчитал.

Я бежала впереди и громко выкрикивала:

– Шуша! Шуша! Кис-кис-кис!

В одной из куч сверху лежал обрубленный, но еще с живыми зелеными листьями наш любимый тополь.

– Гады! – заорал Петя.

Около бревен была приставлена картонка от коробки из-под телевизора с написанной шариковой ручкой фамилией «Сяськин». И дальше такие же картонки с другими фамилиями – «Олифренко», «Козлов». Но чаще всего – «Сяськин». Мы посчитали, что этому «Сяськину» принадлежат не менее семи куч.

– Прикрой меня! Я сейчас на мобильник сниму! – тихо сказал Петя.

Я закрыла его спиной. Петя быстро отснял бревна и отдельно фамилии на картонках.

– Спрячь мобильник во внутренний карман, а то отберут! – зашептала я.

Мы еще минут пять побродили по территории терминала. В конце его виднелся причал и несколько пустых барж. Никаких кошек не было, и мы вернулись обратно к воротам. Охранники курили и болтали с Лизой.

– Ну чего! Нашли? – спросил «доброжелательный».

– Не-а, пропала! – не глядя на него, грустно ответила я.